Мечта хранимая. Цикл «Мечтатели» - страница 11



– Я бы посоветовал вернуть ему исходные размеры – тебе хватит. Ну, а физические характеристики по ходу дела подгонишь. Потестируй его, проверь, какой вес и как долго может тянуть. У меня всё-таки птица… Можешь потом к Кейре обратиться, если что.

Поднявшись, он направился к своему голубю, который всё время нашего общения сидел на одной из колонн Тронного зала и спал. Проснувшись от отклика, он что-то вяло воркнул и слетел на пол, скользнув равнодушным взглядом по тигру.

– Летишь? – спросил я, пробуя на ощупь тигриную шкуру.

– Ага, пора уже. – Забравшись в седло и взяв поводья, Альден снова задумался: – Значит, как освободишься, жду тебя в Риме. Где-то через неделю-полторы. Да, кстати, ты имя в итоге будешь менять?

– Зачем? – не понял я.

– Многие выбирают себе новые имена, как бы в знак того, что старому, несовершенному миру они ничем не обязаны. Да и вообще стараются иметь в своих государствах побольше отличий от тех, откуда пришли. Я, вот, Римскую империю взял потому, что долгое время ей интересовался. А так… Ну, в общем, ты понял. Иногда берут те имена, которыми раньше подписывались как псевдонимами. Ты как себя звал?

– Маркус, – негромко ответил я. – Я был Маркусом.

– Во, отлично. – Альден улыбнулся. – Тебе вполне подходит. Именно на Маркуса и выглядишь.

Я усмехнулся.

– Ну и денёк выдался.

– Да ладно тебе. Поверь, твоя жизнь только начинается, – Альден ободряюще кивнул. – Мы же – кто? Мы – Мечтатели!

Дополнив завершающую фразу не менее пафосным жестом, он натянул поводья и голубь рванул в небо.

Глава 2

Потянувшись, я перевернулся на другой бок. Теперь, когда голова освободилась от сонного марева, солнечный свет ощущался уже не как что-то согревающее лицо, а как что-то, бьющее прямо в глаза. Порыв прохладного ветра, проникший под одеяло через образовавшуюся щель, окончательно убедил, что надо подниматься.

Не знаю, чего было больше – пользы от ночёвки на свежем воздухе или вреда от ночёвки на горном ветру. В любом случае, прекращать это занятие я собирался либо когда заболею, либо когда оно просто надоест.

Относительная свобода, имевшаяся у меня в старом мире, обрела чёткие контуры. Теперь можно было не доказывать никому свою самостоятельность, даже себе самому. Я просто стал самостоятельным. В первую очередь благодаря тому, что окружающие хотели видеть меня таким, а проблески моего прежнего поведения наоборот, воспринимали с недоумением, как что-то неприсущее мне.

Недостойное князя.

Постояв несколько минут у перил балкона, наслаждаясь открывающимся видом, я потрепал по загривку тигра, спавшего рядом, и пошёл умываться, предварительно дёрнув за специальный шнурок. На кухню ушёл сигнал: пора подавать завтрак.

Русское княжество раскинулось на всё пространство между четырьмя естественными границами: горными грядами на западе и востоке, побережьем океана на юге и кромкой густых хвойных лесов на севере, протянувшихся до самого центра континента. Стольный град Киев вырос вокруг княжеского дворца и сразу стал ещё и культурной столицей. Экономику велено было продвигать восточной части страны, где «нашлись» специально созданные для этих целей залежи металлических руд. Государство без денежного обмена я делать не стал, потому как, во-первых, стоило сначала набраться хоть какого-то опыта управления, а потом уже экспериментировать, во-вторых, не понимал, зачем это на данном этапе может быть нужно, а в-третьих, в принципе плохо представлял, как оно должно выглядеть. Может, когда-нибудь…