Автор очень мало знает о русской истории вне пределов Киевщины, Волыни и Галиции. Современный читатель удивится тому факту, что в изложении отсутствуют сведения о новгородской и псковской истории, о путях становления государственности в Северо-Восточных русских княжествах, о возвышении Москвы. В тексте не упоминаются Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, бывший не только Переяславским и Владимирским, но и Киевским князем, а также Великие князья Владимирские и Московские Василий I Дмитриевич, Василий II Васильевич Темный, кровными узами связанные с литовской династией. Отсутствуют в изложении Великие князья Московские Иван III Васильевич и Василий III Иванович, без освещения деятельности которых непонятны истоки могущества Русского государства. Иван IV Грозный упомянут один раз. Его сына царя Федора Иоанновича составитель вспомнил лишь в связи с учреждением в России патриаршества. Ни слова не говорится о Смутном времени конца XVI – начала XVII века, без которого необъяснимо появление династии Романовых и западная внешняя политика России.
Но, даже оставаясь провинциалом, автор «Синопсиса» пытается по любому поводу (и даже порой без повода) вставить в рассказ известные ему сведения об общерусской истории в виде оговорок, замечаний, упоминаний. Видны усилия автора и в придании общерусского смысла истории Юго-Западной Руси.
В главе, где рассказывается о том, как Олег Вещий убил Аскольда и Дира и занял Киев, присутствует замечание: «а от Князей Варяжских, от Игоря Рюриковича прочие Князья даже до великих Князей Московских родство свое имели» (гл. 19). В главе, посвященной теме выбора веры Владимиром Святым, действие переносится во Владимир-на-Клязьме, куда он «престол свой Царский из Киева перенес, и содержалась Столица Царская там даже до Иоанна Даниловича» (гл. 38)[5].
Легендарным является и заявление автора «Синопсиса», что именно Владимир Святой заложил и построил Успенский собор во Владимире: «Поставил же там Владимир и Церковь во имя Пресвятой Богородицы» (гл. 47). Культ Богородицы был и остается важнейшей составляющей русского православия. И потому идея преемственности власти от Киева к Владимиру получила здесь религиозно-символическое выражение: Богородичная Десятинная церковь в Киеве – Успенский собор Киево-Печерской лавры – Успенский собор во Владимире. Не случайно и московские князья трижды строили в Кремле именно Успенский собор, как и во Владимире.
Итак, автор «Киевского синопсиса» – выразитель идеи непрерывности и преемственности русской государственности, и потому заинтересованный защитник воссоединения русских земель под властью московского царя в XVII веке.
О Москве
Москва предстает в изложении Иннокентия Гизеля не только как фактическая, но и как символическая, сакральная столица Руси-России. Москвы еще не было и в помине, а синоптик рассказывает о ней в изложении библейских событий. Москва тем самым наполняет содержанием, символизирует единство народа, страны и государства.
Москва для киевского автора не существует отдельно от Юго-Западной Руси, потому он и настаивает на том, что «от Мосоха, праотца Славянороссийского, по наследию его, не только Москва – народ великий, но и вся Русь или Россия вышереченная произошла…» (гл. 8).
Передача императорских регалий киевскому князю Владимиру Мономаху отнюдь не означает, что именно Киев хранит до сих пор имперскую значимость. Потому составитель текста замечает, что царский венец «и доныне при Великих Государях Царях и Великих Князьях Московских и всея России Самодержцах достойно и праведно содержится» (гл. 58).
