Лететь стало чуть легче, когда дракон набрал нужную ему высоту. Больше не было рывком, полёт стал плавнее. Даже холод не терзал – исходящий от покрытого толстой чёрной кожей дракона жар не позволял замёрзнуть. Правда, меня всё равно трясло – от ужаса, да.
Всё это продолжалось довольно долго. По моим ощущениям, мы летели половину дня точно, а я даже оглядеться не могла, скованная страхом и вжимающаяся в шипы монстра.
Когда его громадная туша пошла на снижение, я едва не разрыдалась от облегчения, но сдержалась и ухватилась ещё сильнее, хотя руки уже занемели.
Посадка вышла… сложной. Для начала, снижающийся монстр резко изогнулся. Не сумев удержаться, несчастная я оказалась в состоянии свободного падения… секунд на пять, затем был рывок, а после – размеренные шаги.
Сжавшись, я всё ждала удара о землю, но ничего такого не было.
Сглотнув, с трудом разлепила мокрые от слёз ресницы, поняла, что, похоже, уже давно плакала, потому что всё лицо было мокрое и холодное. Подняв взгляд, натолкнулась на хмурое, почти мрачное лицо Ренеда.
Мужчина не глядел на меня, устремив тяжёлый взгляд вперёд и удерживая крепко и легко, словно я ничего не весила.
– Ренед, – позвала тихо и глухо.
У мужчины дёрнулась щека, но на меня он всё же посмотрел.
Сделав ещё одну попытку проглотить противный вязкий ком в горле, разлепила пересохшие губы и прошептала:
– Пожалуйста… больше никогда так не делай. Я… буду ходить пешком и пересекать моря вплавь, если понадобится, но больше никогда и никуда вот так не полечу…
С каждым моим словом он мрачнел всё сильнее и становился всё злее, а в итоге сказал хмурое и холодное:
– Ты устала.
Я сжималась и продолжала находиться в ужасе, а ещё казалось жизненно важным добиться кое-чего.
– Пообещай, – потребовала тихо и слабо, заглядывая в его тёмные глаза. – Пообещай, что я с тобой больше не полечу.
Ренед Энейх поджал губы… и упрямо промолчал.
– Ты не скорпион, – вздохнула ничуть не расслабляющаяся я, – ты телец. Упрямый, как баран.
Мужчина раздражённо вздохнул, тяжело выдохнул, но вместо каких-либо слов вдруг спросил:
– Какие букеты тебе нравятся?
– Только не венерических заболеваний, – отозвалась искренне, устраивая голову на его груди.
Ренед решил, что лучшая тактика в общении с оказавшейся в теле его жены девушкой – молчание. Полное и абсолютное. В молчании мы пересекли несколько коридоров и лестницу, спустились на три этажа ниже, миновали ещё один коридор, бежево-розовенький такой.
У одной из дверей мужчина вдруг тормознул, крайне странно покосился на меня, а в итоге повернулся и пошёл дальше. Свернул в десятую дверь, уверенно пересёк богато, но бездушно обставленное пространство, осторожно опустил меня на постель и, выпрямляясь, сухо сообщил:
– Поживёшь пока здесь, а не у се… кхм. Поживёшь здесь. Отдохни, а затем нам надо решить, как действовать дальше.
Я так понимаю, та дверь, у которой он тормознул, вела в спальню Катарины, а эта принадлежала кому-то другому. Может быть, и ему самому. Меня спрятали от прислуги и нежеланных гостей? Если так, то:
– Помоги с платьем, – попросила, садясь на постели, что было не очень легко, – сама я его не сниму.
– Тьма! – выдохнул… похоже, в самом деле самый настоящий дракон.
Это осознание оказалось каким-то запоздалым и крайне внезапным. Я так и замерла, остекленевшим взором уставившись в простое тёмно-серое покрывало, помявшееся от моей возни.
