Закрыв за Надеждой входную дверь, он вскоре вышел за ней следом. Заглянув в почтовый ящик, обнаружил в нем письмо из Алатыря, от матери. По пути на работу, прочитал его.
Мать сообщала, «что они с Игорьком живут на Стрелке, у тети Фроси, гуляют, ходят в гости к знакомым. Все тебе передают привет. Как вернемся в Мурманск, напишу еще.»
Он обрадовался, хотя визит бывшей жены к нему испортил все настроение. – Пристанет, как банный лист, планы у нее прямо наполеоновские, – бормотал он про себя, и не без оснований.
– Надо ускорить обменный процесс, и переехать куда-нибудь подальше от них. Чем дальше, тем лучше.
Троллейбус подкатил к киностудии.
Выскочив из него, он в числе других мосфильмовцев поспешил к проходной, затем в производственный корпус, обдумывая по пути в группу план действий.
Работа декоратора изрядно поднадоела ему, и он начал приглядываться к работе вторых режиссеров, это уже серьезно.
– Коля, ты вовремя подоспел. Тебя Щербак разыскивает, – сообщил ему замдиректора Василий, понимающе усмехаясь.
В хорошем сером костюме, тщательно выбритый, пахнущий дорогим одеколоном, он был приятен Николаю, Василий отвечал тем же, так что они сразу сработались.
– Бывшая жена задержала, настроение подпортила, – ему скрывать нечего, что есть то есть.
– Как я тебя понимаю. Сам недавно развелся.
– Новую подыскиваешь?
– Чур меня, скажешь тоже.
– Ну ладно, пойду в группу загляну. А ты что, на телефоне сидишь, где остальные? Нет никого.
– Сам знаешь, дел больше, чем хотелось бы. Бегают.
Выйдя из кабинета директора, зашел в группу. Там наоборот, не протолкнешься. Хорошо хоть, все свои, знакомые в доску.
– Николаю мое почтение, – крепко пожал ему руку второй режиссер, Березко. – Да, о тебе Щербак спрашивал, что, потеряли друг друга? – хохотнул он, подмигивая более молодому коллеге, тот тоже рад встрече с уважаемым режиссером.
– Помню-помню, как мы тогда в Сочи зажигали. Слышал, ты у нас скоро сценаристом станешь?
– Еще три года каторги, тогда да, – Николаю было приятно, что все в группе слышат их дружеский разговор.
Поздоровался с подошедшим к ним звукооператором Бахмацким, с ним он работал еще на первой картине, в Донецке, с ассистентом Витей Шереметьевым, другим общий привет.
– Что тогда, уйдешь от нас на вольные хлеба? – не отставал от него моложавый, и даже молодящийся, но по-прежнему боевой режиссер, несмотря на свои солидные годы.
– Думаю поработать, как вы, как считаете, справлюсь?
– Вот это другой разговор, я только за, двумя руками. Понадобится, поддержу где надо.
– Тогда побегу к Щербаку, – настроение у Николая снова улучшилось, в комнате художников никого не было. Придется в ОДТС чесать, не иначе. Там он, больше негде.
«Студент, о чем задумался?» – услышал он знакомый глас. Так и есть, его настигал шустрый Валерий со своим неизменным кофром через плечо.
– Со Щербаком надо повидаться, ищет меня.
– Да я его только что видел, к проходной торопился.
– Тогда пошли в столовку, и по магазинам, не забыл уговор?
И друзья направились прямиком в столовую. Пора подкрепиться как следует перед дорогой.
Нежданно-негаданно
Сначала они подъехали в книжный магазин на Колхозной площади, затем на Добрынинскую, и там облом. Первые два тома стоят, третьего нет как нет.
– Загляните в Книжную лавку, на Кузнецком, может, там повезет? – улыбнулась им миловидная продавщица, – или в Букинист, на Ленинском проспекте.
