Встретились возле театра им. Шевченко.
Денис не обманул, дивчина оказалась яркой блондинкой, но сердце художника даже не дрогнуло при виде ее красоты, оно было занято раз и навсегда.
Демонстрация уже прошла, но праздничное настроение витало среди праздного люда, гуляющего по городу.
Лена оправдывала известную всем говорливость хохлушек, и щебетала без умолку, Николай слушал и улыбался. Он знал, что скоро настанет время, и он вернется домой.
На троллейбусе они доехали до нового 9-ти этажного дома, поднялись на лифте на 6-й этаж, в квартире из двух комнат было уже многолюдно и шумно. Николай вручил хозяйке букетик красных гвоздик, она расцвела от внимания:
– Який гарный хлопец у тебя, Лена, як зовут?
– Микола, – тут же отозвался хлопец из Москвы, вызвав оживление и смех среди родни и гостей.
Без лишних церемоний все расселись за длинным столом, который ломился от закусок и бутылок, раздались тосты сначала в честь праздника, затем за здоровье хозяев, и вскоре в голове у Николая зашумело от крепкой горилки, даже сало и холодец не могли сбавить градус множества выпитых чарок.
Лена сидела рядом и не отставала от мужчин, как и остальные дамы, в сторонке у стены сидел на кровати хозяин дома. Был он бледно-желтый, испитой, но тоже с чаркой горилки в дрожащей руке, рядом закуска на табуретке.
– У папы цирроз печени, но он не сдается, – сообщила шепотом Лена, заглядывая в глаза гарному москвичу.
– Марийка, ты не забывай обо мне, – протянул папа пустую чарку своей дородной супруге и, получив ее вновь полной, успокоился, дожидаясь тоста.
Вместе со всеми опрокинул горилку под усы, и закашлялся, посинел, склонился над ведром рядом, его вырвало. Оправившись от позывов, снова протянул чарку супруге, требуя наполнить.
Ближе к вечеру гости стали расходиться, Николай спъянился, но виду не показывал, пока не задремал.
– Лена, раскладушку у окна поставим, хлопец наш не сдюжил, занемог чуток, – добродушно басила ее мама, гремя раскладушкой, – нехай поспить до ранку…
Проснулся он под утро, продрог, из окна тянуло свежестью, и он вспомнил, как его укладывали спать. Неудобно получилось, но что делать. Хозяин дома хрипел у стенки на своей кровати, женщины спали в другой комнате.
Поднявшись, оделся кое-как, добрел до ванной с туалетом. Умывшись, столкнулся в коридоре с заспанной Леной.
– Ты чего так рано, поспал бы еще.
– Поеду в гостиницу, на съемки надо успеть, – улыбнулся он девушке, насколько мог, – приношу извинения за доставленные неудобства, передай от меня родителям привет.
Очутившись на улице, пришел в себя и направился в сторону центра по трамвайной линии. Дорогу он примерно знал, доберется.
Добрел до остановки, тут и трамвай подошел, так кстати.
На нем он доехал почти до гостиницы, в своем номере отдохнул, попил чайку с колбасой, и в назначенное время уже сидел в автобусе вместе со всей группой, как ни в чем не бывало, отшучиваясь от коллег, мол, как прошел праздник?
– Неплохо, был в гостях у знакомых, отведал сала с горилкой, отужинал как следует, от пуза.
– Оно и видно, горилкой до сих пор тянет…
Ответный визит
Буквально через день, возвращаясь вечером в гостиницу после съемок, он увидел Лену в фойе. Она с улыбкой подбежала к нему, чмокнула в щеку: – А я тебя уже давно жду, привет.
Женщины из группы понимающе переглянулись, режиссер В. Березко одобрительно похлопал его по плечу, мол, знай наших.
