Вдруг он почувствовал, как по щиколотке ударила льдинка или камешек, не разглядеть, затем еще и еще. Весьма ощутимо.
Так вот кто по ногам ему сзади мечет, как он сразу не догадался, усмехнулся Николай. «Каков засранец, это же он ревнует меня к матери», – и оглянулся на сердитого паренька:
– Кирилл, ты чего сзади плетешься? Догоняй, вместе веселее.
Ольга подхватила подбежавшего сына тоже под руку, и они уже втроем пошли дальше, во главе с Тишкой, затем повернули обратно. Пора и домой, пока не промокли до нитки.
После ужина пили индийский растворимый кофе с пирожками, грызли украинские яблоки, слушали по магнитофону записи с волшебными песнями Юрия Антонова:
«Мечта сбывается, и не сбывается
Любовь приходит к нам порой не та.
Но все хорошее не забывается
А все хорошее и есть мечта…»
– Если бы ты знал, как тоскливо было в больнице, спасалась чтением романа «Три возраста Окини – сан» Валентина Пикуля.
– Дюймовочка ты моя, краса ненаглядная.
– А ты мой дюймик. Мама, когда чинила твои вещи, все удивлялась: «Надо же, какой жених-то нам бедный достался». Зато джемпер и куртка как новые стали. Носи на здоровье.
– Спасибо. Чтобы я без вас делал. Джемпер фирменный, английский, жалко было выбрасывать.
Они поцеловались, с полки между креслами упало блюдце на пол, не разбилось, и Николай вернул его на место.
– Оля, почему бы нам журнальный столик из коридора не поставить вместо этой полки? Удобно и красиво, а телефону и на табуретке неплохо, или на тумбочке.
– Давай поставим, мама сама предлагала, да руки не доходят.
Николай перенес столик в комнату, поставил между креслами, сразу стало удобно и красиво, а полку вернул в шкаф, на место.
– Видишь, как полезно еще одну пару рук иметь.
Они засмеялись, словно и не стояли на краю пропасти, которая могла разверзнуться между ними так недавно и навсегда…
Брат приехал
Настала оттепель. Проглянуло желанное солнце, казалось, будто впереди весна – красна, а не долгая зимушка – зима.
Съемки в павильоне прошли быстро, и в этом была заслуга неугомонного и неутомимого оператора Анатолия Кузнецова.
Далее шел монтажно-тонировочный период, и Николая открепили от картины. Он не возражал, 60 % от оклада он будет получать еще три месяца, за простой, а дальше видно будет.
И тут как-то ночью зазвонил телефон.
– Кто говорит? – подбежала к телефону Оля, – сейчас позову. Коля, тебя к телефону, – удивилась она, передавая ему трубку.
– Але, слушаю, – недовольно буркнул заспанный Николай.
Оказалось, это приехал брат Володя: «Вот, звоню тебе с вокзала по новому телефону, что ты прислал в письме.»
– Володя, жди меня возле касс. Скоро буду.
Ольга встревожилась: – Далеко же, ночь на дворе.
– Ничего, дорогу я знаю, вместе с тобой по ней гуляли, забыла? – Николай быстро снарядился в путь, чмокнул ее в щечку:
– Встречу его и привезу на Профсоюзную, как метро откроют. Отдыхай дальше. Я позвоню, как приедем ко мне.
Он выбежал из подъезда и спорым шагом направился по проспекту сначала к ботаническому саду, затем свернул налево и боковыми улицами пошел в направлении к площади трех вокзалов, размышляя на ходу о делах насущных.
Вот уже несколько дней он трудится над контрольными, так что Вове повезло, в его комнате даже еда есть.
В командировке ему мало что удалось сделать, разве что очерк написан, и то дело. За оставшиеся месяцы до сессии он должен предоставить на кафедру контрольные по политэкономии, зарубежной литературе, драматургии театра, рефераты по истории изобразительного искусства, зарубежного кино, об экзамене по иностранному языку он старался даже не думать, и это еще не все.
