Машина долго кружила по темному пустому городу. Я видел высокие стены, верхушки церквей, мрачные улицы, склепы на кладбищах. Машина то поднималась в гору, то ехала по серпантину вниз, иногда мелькали витрины магазинов и освещенные кафе, что разбавляло мрачность первого впечатления. Мы с МС остались в такси последними пассажирами. Наконец, шофер нажал на тормоз, потянулся и сказал:
– Улица Масарик, ваш дом направо!
Мы дали таксисту купюру, которая была в два раза больше стоимости проезда. Он сказал спасибо и хотел уехать.
– Можно сдачу? – попросил я
– Нет проблем! – сказал таксист, пожал плечами, дал сдачу и попросил чаевые.
Дали чаевые. Вся дорога от порога до порога заняла двадцать часов.
Хозяин оказался веселым, пышущим здоровьем пенсионером лет шестидесяти. Он поджидал нас на улице с чашкой кофе в руках. Он дал подержать чашку МС, подхватил наши чемоданы и понесся на второй этаж. В квартире две большие спальни, крошечная гостиная и огромная лоджия. Непривычна стиральная машина, стоящая на кухне, непривычны кафельные полы во всей квартире, непривычен нагреватель воды, который надо включать перед тем, как принять душ. Все остальное привычно и понятно. Особенно понятен был неработающий телефон, который хозяин пообещал заменить на следующий день.
У хозяина трое детей. Его старшая дочь отслужила в армии, и по традиции ей полагалась поездка за границу. В качестве заграницы была выбрана Кения, куда и поехали дочка с мамой. Отель, в котором они отдыхали, был захвачен террористами, но, к счастью, жена и дочь хозяина не пострадали. Его сын, служащий в войсках ВВС, прилетел в Кению, чтобы эвакуировать граждан Израиля. Он был страшно удивлен, когда увидел среди пассажиров маму и сестру.
– А русских я знаю много, – продолжал свой рассказ хозяин. – Я раньше работал в банке, занимался недвижимостью, а русские тут много что покупали. Хорошие были клиенты!
Хозяин даже зажмурился от воспоминаний, до чего же русские были хорошими клиентами. Мы попытались что-то рассказать про себя, но это ему было неинтересно, поэтому наш разговор быстро закончился.
Каждый мой перелет через океан – это нагрузка на печень. Ненавижу летать, и только здоровая печень помогает скоротать время. И это притом, что в остальное время я веду себя до неприличия прилично. Но во время путешествия я захожу во все бары в аэропортах, вино в самолете – это обязательно, и еще у меня всегда «с собой было»! В Тель-Авиве я посмотрел на пальмы и сделал попытку сфокусироваться, но окончательно удалось сфокусироваться только в такси. Подъезжая к Иерусалиму, я решил объявить пьянству бой.
Бой продолжался до начала прощания с хозяином квартиры, точнее, до момента, когда раздался звонок в дверь. Я выглянул на лестничную площадку и увидел нашего друга. Он был в полицейской форме, с пистолетом на боку, а в руках у него было две сумки. Из сумок пахло вкусным, и там еще что-то позвякивало. Пришлось перенести борьбу с пьянством на следующий день.
Мы сидели за столом и рассматривали вкусности, которые притащил Борис. Меня особенно заинтриговала свиная ветчина, которая нестерпимо вкусно пахла на одной из тарелок.
– Свинина кошерная? – спросил я.
– Обижаешь, начальник, – сказал Борис, разливая литовскую водку. – Это я принес показать, что тут цивилизация тоже есть. В русских магазинах есть все, даже свинина! Но это ерунда, ты лучше солености попробуй, в Америке вы такого не нюхали.
