Макс отстранился, когда в моих глазах совсем потемнело.
Он глубоко вдохнул и сморщил нос, отчего горбинка возле переносицы выделилась сильнее, и наклонился к губам, будто собирается продолжить начатое. Вздрогнув, я напряглась.
– Иди в машину, – тихо приказал мой палач и неожиданно отступил.
Я облегчённо выдохнула и мельком заметила, как сильно Макс сжал правую руку. Он часто так делает. Может, у него ломит кости? Или чешется кулак, чтобы меня ударить?
От этой мысли льдом стянуло затылок. Покачнувшись на каблуках, я с трудом удержала равновесие и пошатываясь побрела к выходу. Непривычно неприкрытую промежность касался холодок, и от осознания, что придётся ходить без трусов, быть беззащитной каждую минуту, пересохло во рту.
16. Глава 16. Макс
Она меня возбуждала. До пиздеца. Так сильно, что глаза застилало туманом.
Стоило увидеть её танцующую у зеркала, как кровь хлынула в голову и прожгла позвонок, налила пах горячей страстью и желанием.
Но ужас в глубине зрачков Поли заставлял сдерживаться.
Какого хрена шлюхе бояться прикосновений? Договаривались же, что будет удовлетворять меня, могла хотя бы притвориться, что кайфует. Ради денег. В насильники я не записывался, хотя если доведёт…
Месть она такая – не знает границ.
Остывать пришлось несколько минут в кабинете. Хотя буря не улеглась, а всего лишь сбавила обороты и не выступала бугром в штанах.
Я вышел в коридор и снёс ногой цветок возле лестницы.
Плевать. На все эти вещи мне глубоко насрать. Ненавижу лоск и богатство, они не приносят мне счастья. Только всё больше опустошают и напоминают о том, что я потерял.
– Максимилиан, – вышла из кухни Стелла, когда я спустился в холл злой, как чёрт. Она решительно выпрямилась и отточенным движением поправила тщательно уложенную строгую прическу. – Можешь меня уволить, но девочке нужно поесть. И тебе тоже.
Женщина отшатнулась, когда я поднял голову и впился в её лицо яростным взглядом, но не отступила:
– Всё готово. Позволь накрыть на стол. Это займёт несколько минут.
– Что, краля пожаловалась? – прищурился я.
Экономка мягко улыбнулась и посмотрела через окно на машину.
– Это по глазам видно, Макс. Ты слишком жесток с ней.
– Не лезь не в своё дело. – Но говорить со злостью уже не получалось. Я прошел к выходу и бросил через плечо: – Готовь ужин, мы сейчас подойдём. И, Стелла, держи язык за зубами. Иначе пеняй на себя.
Я вышел из дома и направился к машине. Поля сидела в салоне, а когда я открыл дверцу, испуганно распахнула серо-зелёные глаза, что к вечеру потеряли свою синеву, и прижала ладонь к груди. Я увидел ужас, на который намекала Стелла. Поля неловко одёрнула трясущимися руками нижний край рубашки… Моей рубашки!
Судорожно втянув вечерний воздух, я с трудом усмирил поднявшуюся вновь бурю и сухо сказал:
– Выходи.
– Ты передумал ехать? – спросила Пелагея с неприятным облегчением.
– Ты же хотела, чтобы я тебя накормил. – Не сдержал сарказма: – Перед развлечением. Или передумала и хочешь… развлечься на голодный желудок?
Девушка вздрогнула и сглотнула: как же надоело, что она всё время трясётся! Не понимаю, что нужно этой шлюхе, я же намного богаче её Витеньки, должна была расстелиться передо мной, липнуть, ножки по первому требованию раздвигать. А эта маленькая сучка каждый раз смотрит так, словно ждёт, что я наброшусь и изнасилую у всех на виду. Или желает этого? Может, в такие игры они с Дороговым-младшим играли?
