Домой идём,
держась за руки. Под ногами приятно поскрипывает чистый снежок и ни души
вокруг. Специально повёл Машу самой безлюдной улицей. На душе тепло впервые за
долгое время. Счастье в мелочах. Согласен так гулять каждый вечер до конца
своих дней. Обязательно с Машей за руку.
Не хватает
одного. Резко останавливаюсь и поворачиваюсь к разрумяненной девушке. Она
вопросительный взгляд вскидывает, а я, не давая себе опомниться, склоняюсь и
целую пухлые губы. Знаю, что оттолкнёт, возможно и пощёчину влепит, но удержаться
не могу. Её религия запрещает любые интимные прикосновения до свадьбы.
Наверняка Маша будет на меня злиться, но посылаю всё к чертям.
Её губы
сладкие после кофе и такие мягкие, податливые. Она теряется и совершенно не
понимает, что делать. В первую секунду по роже не схлопотал – уже хорошо.
Смелею, но не позволяю себе углублять поцелуй. Для девушки это может стать
шоком. Нельзя настолько терять голову.
Мягко играю
с её губами, одной рукой прижимая к себе, а второй гладя по румяной, нежной
щёчке. Меня бомбит. Каждый волосок на теле дыбом становится. И Машка масла в
огонь подливает, потому что не отталкивает. Она застыла и позволяет её
целовать.
Дыхание
сбивается, в голове шумит. С усилием отрываюсь от неё и любуюсь на запрокинутое
вверх личико, припухшие влажные губы и подрагивающие ресницы. Она стоит так
несколько секунд, а потом резко глаза распахивает, заставляя потеряться в этом
каре-зелёном лесу своих радужек.
- Извини, -
шепчу, хотя ни капельки не раскаиваюсь. – Я должен был спросить разрешения.
Маша дотрагивается до своих приоткрытых губ и
продолжает смотреть на меня широко распахнутыми глазами. Что у неё в голове? Я
ведь совершенно другой реакции ожидал.
Маша
С каждым
днём я чувствую себя увереннее в этом незнакомом мире. Конечно же, всё благодаря
Михаилу. Он терпеливо знакомит меня с ним, и я понимаю, что не так всё страшно,
как казалось на первый взгляд. Существует такая вещь, как физика и химия и эти
науки во многом определяют всё то, что окружает людей в городах. Все непонятные
устройства, электричество, водопровод и прочее.
Михаил
говорит, что раз всё создал бог, то и эти науки, бесспорно, тоже. Но когда мне
это объясняет, улыбается. Я знаю, что у него другой взгляд на тему создания
мира. Но мне его объяснения нравятся и кажутся логичными.
Теперь я
много читаю. Мужчина приносит мне энциклопедии и школьные учебники. Я активно
познаю новое и удивляюсь, как могла жить в таком мраке, а главное – верить, что
другая жизнь – это зло. Отец рассказывал про города только плохие вещи.
Говорил, что в них живут нечестивцы, распутники и преступники. Никто не чтит
господа, а только творят зло. Но Михаил яркое тому опровержение. Он не обижает
меня, ведёт себя скромно, никому не причиняет вреда. И теперь я уверена, что
многие люди тоже так живут.
Все мы
оступаемся. Я тоже грешница, но проступки бывают разными. Постепенно я и это
начала осознавать. Михаил каждый день со мной беседует. Он узнаёт о моей вере и
пытается понять, а потом многие моменты растолковать, исходя из его жизненного
опыта. Я пишу о наших традициях на листке и каждый раз мне кажется, что мужчина
начнёт смеяться, но он этого не делает. Всегда сдержан и почтителен к моей
вере, хотя сам далёк от неё. Это мне нравится в Михаиле больше всего. Он не
категоричен как отец, не гневается при каждом слове, что идёт вразрез с его
мировосприятием.
