– Пацаны, давайте скорее! – на бегу кричал во всё горло Витька. – Эти придурки дверь вышибают!
Между тем Люське надоело неотлучно находиться при велосипедах, будто она какая-нибудь крепостная раба, и привязана к ним навеки. Тем более прошло довольно много времени, а никаких сведений от мальчишек не поступало, – она даже не знает, что там на самом деле происходит. А это, согласитесь, не очень приятно и действует на нервную систему, будь здоров. Может ведь случиться так, что мальчишки выпустили всех пойманных зверей, а то может и наоборот, их самих поймали и посадили под арест в клетки, которые периодически освобождаются по причине гибели зверей. Тогда без её участия точно никак не обойтись.
Размышляя таким образом, Люська и надумала перепрятать велосипеды: с одной стороны она разузнает, что случилось с ребятами, а с другой стороны сама поучаствует в освобождении бедных зверушек из плена.
Люська по одному перекатила велосипеды в овражек, который находился неподалёку, закидала их ветками для маскировки и скорым шагом направилась в ту сторону, где скрылись мальчишки.
Выпущенные на свободу животные вначале не поверили в своё счастье, а когда до них дошло, что они могут бежать на все четыре стороны, так чиканули, что только их и видели.
Варёный, который с нервным напряжением глядел в окно, вдруг завопил, будто-то ужаленный осой, а, скорее всего даже змеёй – такой у него был противный голос.
– Палач, звери разбегаются! Трындец нашему бизнесу!
Палач и сам догадывался, что дела обстоят скверно, а с каждой упущенной минутой, будут обстоять ещё хуже. Потому что прочная дверь может выдержать осаду целого войска, а не какие-то там удары ногами. Тем более что он уже успел осушить одну ногу и теперь заметно прихрамывал. Палач подлетел к окну, оттолкнул Варёного и со зверским выражением на лице (которое, если честно рассудить, и лицом-то назвать язык не поворачивается), уставился на пустые клетки и на своих недавних пленников, убегавших к лесу.
В это время Витька, Пельмень и Вовчик находились в вольере с медведем, не решаясь к нему подступиться.
– Мишка, Мишенька, – уговаривал его Витька, медленными шажками приближаясь. – Хорошенький Мишка. Добрый Мишка.
– Мы не для того сюда пришли, чтоб над тобой издеваться, – объяснил Пельмень. – А наоборот, чтоб освободить.
– Мы люди миролюбивые, – тонким голоском увещевал стоявшего на задних лапах огромного медведя маленький и сухощавый Вовчик. – И желаем тебе только добра.
Витька между тем подобрался к медведю совсем близко, присел на корточки и с опаской протянул руку к металлическому браслету на его ноге.
– Мишенька, – бормотал Витька, искоса взглядывая снизу вверх на медвежью тушу, которая хоть и выглядела сильно исхудавшей, но всё равно представляла для него реальную опасность. Потому как это был настоящий медведь, а не плюшевый.
Медведь оказался действительно умным, а не дуралеем каким-нибудь: как будто поняв Витькины намерения, опустился на все четыре лапы и протянул ему заднюю, чтоб мальчишке было удобнее расстегнуть браслет.
Сидя на корточках, Витька попробовал вручную открутить гайки, но они оказались настолько сильно затянуты, что даже и пытаться было нечего. Тогда Витька хотел разорвать цепь руками, что, понятное дело, тоже не увенчалось успехом.
– Колюнь, – обернувшись к Пельменю, быстро сказал Витька, – тут твоя помощь требуется.
