– Пожалуйста, надеюсь, это не фэнтези, где мёртвый барабанщик по-настоящему мёртв и играет на барабанах при помощи магии?
– Друг! – сказал хозяин Джонсов, взяв меня за плечо.– Это его прозвище. Он самый что ни есть живой.
– Меня это устраивает, – сказал я и мы выпили ещё.
Мы очень долго пили водку, официантка с большой грудью и неприятными бровями приносила ещё и ещё. Пару раз мне показалось, что я могу встать и уйти, но, как водится, ничего подобного не произошло. Хотя нет – пару раз я вставал дабы сходить в туалет, умыться и побить себя по щекам. Спасибо и на этом.
Наступило время представления. На сцену вышло не трио, а целый ансамбль. Там были ударные, флейта, контрабас, скрипка, фортепиано и что-то ещё. Началось всё с прекрасной танцевальной песни про зелёные луга:
«Я по лугам с тобой несу
Горсть любви и охапку света
Зелёным я лугам кричу
Что тебя на свете лучше нету»
Затем была медленная композиция про дурочку, которая очень любила жёлтый цвет:
«Ты знаешь, что жёлтый
Это признак разлуки,
Ты знаешь, что он
Убивает любовь»
Финальной песней в первом отделении была ода красным розам:
«Стой! Если приближаешься
То ты в опасности
Красивые и коварные
Розы в нашей реальности»
Песни эти не были преисполненны каким-либо смыслом, но хозяин Джонсов был прав – певица в этом ансамбле была поистине чем-то между нежностью мамы и страстью шлюхи. А флейтист действительно оказался гомосексуалистом.
После каждой песни мы вставали и сильно хлопали в ладоши. После выступления музыканты очень быстро собрались и исчезли где-то за сценой. Я тоже собрался уходить.
– Спасибо, господа, – я говорил это, держась за стену.
– Всегда пожалуйста, дружище! Удачи с поиском имени. Кстати! Это счёт! – хозяин Джонсов вручил мне бумажку, на которой была огромная сумма.
– Я не могу… не сейчас… – говорил я, осознавая, что даже не знаю, были ли у меня какие-нибудь с собой деньги или нет.
– Приходи завтра, оплатишь всё как сможешь, – сказал хозяин Джонсов, – А ни то мои ребята тобой займутся!
– Ну это полный бред, надеюсь, этого ты не говорил!
– Не говорил чего?
– Про ребят, которые займутся мной!
– Ты пьян, друг! Ничего такого я не говорил! – сказал хозяин Джонсов.
– Спасибо! – ответил я. Пока шёл этот диалог, я шарил по карманам и что-то нащупал. Это был мой бумажник, я его достал, открыл, отсчитал полагающуюся сумму и, поблагодарив всех, направился на выход. По крайней мере я оказался весьма состоятельным парнем.
Проходя по ночным улочкам города, держась за стены и еле переставляя ноги, я споткнулся о камень и упал. Бумажник вылетел у меня из рук, из него выпали какие-то визитки, карты и бумаги. Ползая по тротуару, я начал их собирать. Это было тяжело, учитывая тот факт, что в городском сумраке было ничего не разглядеть. Собрав всё, я увидел карточку с фотографией. Каково же было моё удивление, когда я понял, что на фотографии был я. Это был мой документ! Вот и разгадка!
Я взял его, поднёс ближе к лицу, было темно, всё двоилось перед глазами.
Чёрт возьми, что там написано? Зачем ты так со мной?
Леопольд
Как-как? Ты там что?
С ума сошёл?
Солнце пробивалось сквозь закрытые веки, делая абсолютно всё вокруг бордово-оранжевым. Моё тело ломило от пяток, проходя через моё уже немолодое тело, отдаваясь гулом тысячи поездов в ушах и разламывая, как эти же тысячи поездов, мою голову.
Я боялся сделать вдох, потому что рёбра мои были, будто бы, полностью переломанными, воздух не задерживался в лёгких и доли секунды, сердце колотилось как бешеное, не оставляя мне и шанса оказаться в данный момент мёртвым. Я был жив, но на какое-либо действие меня смог бы побудить только самый веский повод.
