– В угоне? – внезапно осознал полковник и пригвоздил мошенницу к полу неподкупным взглядом.
– Господь с вами! Она была моей уже на конвейере.
Он как-то сразу поверил, покивал с суровым выражением на медленно оттаивающем лице.
– А почему продаете?
– Обстоятельства, – в тон ему сухо пояснила женщина и вернулась на просительский стул.
– И сколько вы за нее хотите?
– Сущие пустяки, – небрежно сказала Маруся и посмотрела в пол. – Однокомнатную квартиру в хорошем доме, что-нибудь на колесах, вроде хонды прелюд, и пятьдесят тысяч евро, двадцать из которых ваши.
– Шутите?
– Да разве дорого?! Мурселаго всего три месяца в России, пробега меньше пятнадцати тысяч. Неужели здесь нет человека, способного взять эксклюзив? Их выпущено по всему миру чуть больше четырех тысяч. Она же стоит…
– Поищем! – перебил он, не желая услышать астрономическое число, превышающее стоимость всех машин в его городе.
– Хорошо, – покладисто согласилась Маруся. – И еще мне нужна гостиница и охраняемая стоянка.
– А вот с этим у нас туго, Мария Климова. Гостиница на ремонте, а охраняемых стоянок у нас не водится.
– Тогда ваша задача усложняется. Продать машину и найти жилье надо уже сегодня, потому что ехать мне некуда, – лучезарно улыбнулась она и пожала плечами.
Внезапно перейдя на панибратский тон, начальник указал на дверь:
– Подожди там, я позову.
Она с пониманием отнеслась к условиям конфиденциальности и в коридоре присела на низенькую кушетку, какие стоят в приемном покое в больнице. Ее ожидание затянулось почти на полчаса, и она уже начала клевать носом, когда волшебная дверь в светлое будущее растворилась и унылый голос позвал:
– Заходите. Покупатель скоро приедет.
«Скоро» в этом городе оказалось действительно скорым, не таким, как в Москве, где «скоро» – это время между двумя часами и полным рабочим днем. Или парой недель, если вопрос не касался жизни и смерти.
Покупатель ее космического корабля приехал не один. Их было двое, и если бы не легкая одышка и редеющие волосы на крупной медвежьей голове с непроницаемыми глазами, она бы сочла, что мужчины родные братья, а не отец и сын. Тот, что моложе, несерьезно бросился к окну, не в силах оторваться от созерцания четырехколесной красотки, а второй остановил на Марусе тяжелый взгляд.
– Что ты хочешь за машину?
Она повторила схему обмена эксклюзивного авто на скучную жизнь в захолустном городишке, уверенная, что он уже сто раз все обдумал и принял решение.
– И с чего ты взяла, что кому-то нужна твоя тачка?
– Я уже вижу, что кое-кому она нужна.
Очаровательная Марусина улыбка скользнула к окну и вернулась к хозяину города, потихоньку затухая, как изображение на экране старого лампового телевизора.
– И ты решила, что мы ее купим, а не возьмем просто так?
– Просто так? – Маруся старательно наморщила лоб, но тут же сообразила, что ее испытывают, и приняла игру. – Сейчас не лихие девяностые. Люди научились договариваться культурно.
– В девяностые ты под стол пешком ходила, пока братва на шестисотых договаривалась с народом, – усмехнулся одними губами мужчина.
– Вы мне льстите, – сказала она, охватив одной кокетливой улыбкой сразу двух мужчин. – В то время я уже давно вышла из-под стола.
– Вечер воспоминаний устроим после сделки. – Мужчина удобнее устроился на стуле и сложил на груди руки. – Так что с машиной?
– Есть еще одно условие. – Маруся покрутила на пальце обручальное кольцо и взяла эффектную паузу, заставив троих оппонентов занервничать. – Даже не одно.
