- Теперь нигде. Николаич заболел. В райцентр перевезли аппендицит вырезать, - серьезно ответил почтальон и вернулся к пересчету мешков, - Восемь, девять, десять…
- То есть, как заболел? – я вылупилась на старичка и не сдержалась: - То есть, как, блин, заболел?!
- Девушка, не выражайтесь! – строго одернул меня старичок, - Что вы волнуетесь? Заболел человек, а теперь поправляется… Его завтра должны выписать.
- Завтра! Но ехать мне надо сегодня!
- Куда ехать? – почтальон сложил накладную и сунул в карман, - Что-то много... Совсем денег не считают, собаки!
- В Радугу! - в отчаянии выкрикнула я. Как он не понимает? Мне нужно попасть в эту далекую Радугу! А волокита с транспортом начинает изрядно действовать на нервы, - Мне нужно сегодня попасть в Радугу! Обязательно!..
Я думала, он будет и дальше делать вид, что не понимает – уж больно равнодушный вид был у дедка. Но он вдруг предложил:
- Могу подвести. В Радугу загляну, туда две посылки. Только ты мне помоги загрузиться в автомобиль.
- Помогу! – тут же согласилась я, но смутило одно: - В какой автомобиль? Что-то я не видела на стоянке машин.
- В почтовой, разумеется. Я припарковался с торца. Вот и не заметила! – обрадовался дедок и схватил самый маленький мешок, - Давай тогда, поспеши. Нужно до десяти загрузить все тюки. А то не успею.
- Хорошо! – бодро согласилась я и дернула мешок, - У-у! Что там, кирпичи?
- Сам не знаю, - дедок бодро рванул к служебной двери, - Сюда. И возьми второй. Чего порожняком идти?
Так мы и перетаскали тридцать два мешка. Под конец, когда я забралась в почтовой крошечный автомобиль, ноги и руки мелко дрожали от дикой усталости.
5. Глава 1.2
Радуга оказалась маленькой деревушкой, словно бы втиснутой в леса. Я ожидала увидеть поблизости речку или озеро – уж больно хотелось нырнуть куда-то и искупаться с дороги, но никаких водоёмов поблизости не было.
- Ключи тут… Родники! Вода чистейшая… – кряхтел дядя Ваня, лихо выруливая по бездорожью.
Я сидела на переднем сидении рядом с ним и подпрыгивала каждые пять минут. Назвать дорогой разъеденную дождями и сыростью песчаную полосу, язык не поворачивался.
Оказалось, что мне «повезло» вдвойне. Почту дядя Ваня развозил по всему району, а вот родился и жил в Радуге.
- Третий дом от председателя, - гордо заявил он, как будто мне это о чем-либо говорило.
Поселок выглядел не так, как я себе вообразила. Серее, безычкуснее и заброшеннее.
- Молодежь нынче по городам шастает, - крякнул дядя Ваня и зачем-то просигналил у первых домов, - Приветствую друзей, не обращай внимания.
Мы проехали по широкой улице со старинными деревянными домиками. Когда-то они были разноцветными, а теперь серели, словно забытые на площадке детские игрушки. Было даже грустно наблюдать, что вон тот славный домик с зелеными наличниками покосился и уже почти касается земли. А другой домик и вовсе разрушен до основания. На чем крыша держится – загадка…
Все дома, что мы проезжали выглядели уставшими и сонными, словно бы прикорнувшими на часок. Мы миновали кирпичное здание с гордой вывеской: «Радужская школа» посреди главной улицы и повернули на слободку. Там пришлось остановиться, чтобы пропустить двух кур, хитро вырвавшихся на проезжую часть.
Потом еще раз повернули и доехали до конца улицы. Там дядя Ваня остановился, у предпоследнего дома, и крикнув мне, что пора вылезать, открыл свой автомобиль. Вытащил два увесистых мешка и без всякого зазрения совести кинул на траву. А на мой ошарашенный взгляд пояснил:
