– Названия для нас совершенно не важны, – добродушно заверил ее мужчина. – Поскольку мы давно не имеем отношения ни к одной из религий, то и наименования у нас чисто светские. Вообще же наша, если хотите, организация, не имеет точного названия – мы не орден, не комиссия и, уж тем более, не группировка. Мы просто люди, выполняющие одно и то же дело.
Он попытался усесться на ящике поудобнее, а Ада выжидающе смотрела на него, как, впрочем, и Петр с Павлом.
– Петр пригласил меня сюда для предварительного знакомства с вами, – продолжил гость, – чтобы я мог составить свое собственное мнение. Я довольно долго слушал ваш разговор и теперь мало что могу добавить. Даже если вы нам и не признаетесь, в глубине души вы все-таки верите, что все, что мы рассказали о вашем отце, правда. Пройдет время, и вы не сможете не признать этого. Ясно мне и то, что вы еще не только не применяли, но и даже ни разу не почувствовали свою силу. Это значит, что наши люди поторопились, привезя вас сюда. К сожалению, печальный опыт общения с вашим отцом вызывает у нас серьезные опасения на ваш счет.
– Я что, действительно так опасна? – Ада знала, что перебивать старших нехорошо, но не смогла удержаться.
Лицо говорившего посерьезнело, но он предпочел не отвечать:
– Думаю, что нам следует серьезно извиниться перед вами и отпустить. Но мы будем вынуждены следить за вами до тех пор, пока не убедимся, что вы никому не угрожаете. Если же…
– Меня снова привезут сюда и устроят судилище? – с вызовом спросила девушка. У нее даже щеки покраснели от злости, а голос едва не срывался.
Триумвир внимательно посмотрел ей в лицо и ответил:
– Не сюда. Мы никогда не бываем в одном месте дважды. Если вы захотите нас разыскать, у вас ничего не получится.
Он с видимым усилием встал с ящика, который на сей раз заскрипел особенно противно:
– Еще раз просим у вас прощения. Вас сейчас же отвезут домой.
– Платон Сергеевич, можно вас на минутку? – резко спросил Петр, не отводя от Ады ненавидящих глаз.
– Да, конечно, – Триумвир на прощание улыбнулся Аде и вышел.
Петр быстро поднял валявшийся на полу замок, мгновенно вставил его в петли и повернул ключ. У Ады перехватило дыхание. Ну, вот и все. Фарс окончен. Сейчас наступит развязка.
– Что вы делаете? – почти закричал Петр, когда они втроем вышли на улицу.
На пустыре совершенно стемнело, и казалось, что во всем районе нет ни одной живой души.
Павел в ужасе зашипел на брата, но триумвир только улыбнулся:
– Не уверен, что должен отчитываться, но из уважения к твоим заслугам, Петр, скажу. Как и говорили мы с Бернардом Григорьевичем, нельзя было брать ее сейчас. Она не опасна. Вы только выдали нас прежде времени.
– Скоро она станет таким же чудовищем, как и ее отец, и тогда мы будем бессильны! – Петр уже кричал. Он ничуть не боялся привлечь внимание. – Ее тем более нельзя отпускать, раз она теперь все знает! Скоро она научится пользоваться своей силой, и тогда…
– Она все знает из-за вашей ошибки, – резко сказал Платон Сергеевич. – Мы и раньше отпускали их. Пока она не причинила никому вреда, мы не можем трогать ее. Это дискредитирует нас всех и навсегда. Мы и так зря согласились на это знакомство.
Его почти угрожающий жест заставил Петра промолчать, а триумвир повернулся к Павлу и спросил:
– Павел, я уже понял твою точку зрения – она совпадает с моей. А что ты ЧУВСТВУЕШЬ?
Павел опустил глаза, боясь встретиться с направленным на него ожидающим взглядом, и негромко сказал:
