Мегара. Сборник театральных пьес - страница 3

ОНА: Я же сказала, что не знаю! Я каждый день оказываюсь здесь, катаюсь на скейте, ем бутерброды, а вечером… Ну, ты видел, чем это заканчивается вечером. А потом вновь наступает утро. И так уже давно.

ОН: Интересно…

ОН осторожно подходит к НЕЙ, обходит, разглядывая со всех сторон.

ОНА: Что такого интересного ты увидел?

ОН, как бы проверяя, тыкает ЕЁ пальцем.

ОНА: Эй, хватит меня тыкать!

ОН подходит к НЕЙ вплотную, берет под локоть.

ОНА: Ты чего?

ОН: Тебя никто не будет искать, правильно?

ОНА: А почему ты спрашиваешь?

ОН нежно проводит рукой по ЕЁ щеке, поправляет ЕЙ волосы.

ОНА: Перестань меня лапать!

ОН: Ты только что спрыгнула с крыши, тебе разве не все равно?

ОНА: Мне не все равно!

ОН: Ты ведь плод моего воображения, правда? И я могу делать с тобой, что захочу.

ОНА: Нет!

ОН неожиданно начинает тащить ЕЁ к краю крыши. ОНА сопротивляется.

ОН: Тебя просто не может быть здесь!

ОНА: Но я здесь!

ОН: Какое вертлявое привидение!

ОНА: Отстань, урод!

ОН: Проклятая галлюцинация! От тебя нужно избавиться!

ОНА вырывается и бьет его коленом в пах. ОН вскрикивает и отпускает ЕЁ.

ОНА: Вот козел!

ОН: Тварь!

ОНА: Я все еще галлюцинация, да?

ОН: Да ты намного хуже!

ОНА начинает плакать.

ОНА: Я не знаю, почему я здесь, понятно! Я не знаю, почему просто не умерла, и я ли это вообще! Но это не значит, что меня можно хватать, лапать или сбрасывать с крыши, чтобы посмотреть, что будет.

ОН: Ты плод моего воображения, не более!

ОНА: Даже если так, пожалуйста, больше не делай мне больно!

Сцена 6

ОН и ОНА сидят на краю крыши. Между ними лежат ЕЕ рюкзак и скейт и ЕГО скрипка. Они молчат, думая каждый о своем. ОН первым прерывает молчание.

ОН: У тебя остался еще бутерброд?

ОНА молча толкает в его сторону сумку. ОН, отшатывается, но потом осторожно берет ее, открывает, достает бутерброд, подозрительно смотрит на него.

ОН: Сколько раз ты его уже ела?

ОНА медленно поворачивается, смотрит на НЕГО. Затем они оба прыскают смехом.

ОНА: Он еще свежий.

ОН: Так я тебе и поверил! Ты ела его наверняка уже раз сто!

ОНА: Больше!

ОН: Вот скажи, если кто-то планирует прыгнуть с крыши, зачем брать с собой бутерброды? Перекусить, пока летишь?

ОНА: Не люблю ничего делать на голодный желудок.

ОН: Кстати, я тоже сегодня пообедал, прежде чем прийти сюда.

ОНА: Видать, плохо пообедали. Вы съели половину моих бутербродов!

ОН: Ничего страшного, ты их уже ела много раз до этого…

ОНИ смеются, но постепенно успокаиваются.

ОН: Почему ты это сделала?

ОНА задумывается.

ОН: Расскажешь?

ОНА: Я не могу вспомнить…

ОН: Не можешь вспомнить? Как такое возможно?

ОНА: Не знаю.

ОН: Ну, раз ты живая, вроде как, то почему не уходишь отсюда?

ОНА: Я пыталась много раз! Я ухожу, а потом – словно провал, и я снова здесь. Первое время я кричала, плакала, звала на помощь, но никого не было. У меня заканчивались бутерброды и чай…

ОН: И что дальше?

ОНА: Дальше? А как Вы думаете, что было дальше?!

ОН: От отчаяния ты прыгала снова…

ОНА: Да! И все повторялось. Утро, я на крыше со скейтом и сумкой, полной бутербродов. Я ненавижу бутерброды!

ОН: Каждый день одно и тоже…

ОНА: Я уже привыкла.

ОН: Наверное, это и есть ад.

Сидят молча.

ОНА: Простите меня.

ОН: За что мне тебя прощать?

ОНА: За то, что хотела, чтобы Вы тоже спрыгнули.

ОН: А теперь не хочешь?

ОНА: Нет, пожалуйста, не надо!

ОН: Почему?

ОНА: Потому что Вы такой…

ОН: Какой?

ОНА: Хороший.

ОНА встает перед ним на колени

ОНА: Прошу Вас, умоляю, уходите отсюда и никогда не возвращайтесь! Слышите? Ни на эту крышу, ни на другую. Даже никогда не думайте больше об этом. Никогда!