Механические куклы. Иногда, чтобы изменить свою жизнь к лучшему, нужно совершить что-то безумное… - страница 6



Да и их совместный выход из подъезда на глазах у бабулек, тоже ничего хорошего ей не сулил. Два удара по имиджу училки, создавали в ней напряжение, которое неизбежно лезло наружу.

– Она мне сказала примерно тоже самое. Так я и стал таксистом. С гонками малого общего. Зато под задницей верный конь.

– Почему всё-таки такси?! Как по мне в такси работают люди, которых нигде не взяли.

– В такси работают люди, которые запросто могли бы управлять страной. Но, Слава Богу, они уже при деле. Такси – это наркотик. Я люблю свою работу.

– За что? В чём кайф?

– Просто люблю. Любовь – это чувство. А к чувству не может быть вопросов, – ответил Гоша и закинув в рот кусочек мяса о чём-то задумался.

Его лицо и глаза транслировали грусть.

– О чём ты сейчас думаешь? – поинтересовалась Настя.

Гоша немного подумал и принялся читать стихи:

О чём задумался таксист?
Наверное, о чём-то важном.
Он как опавший пожелтевший лист
Шуршит желанием бумажным.
Купюры все пересчитав
На миг взгрустнёт о чём-то тайном.
О лучшем думать не устав
Лет десять он в занятии случайном.
О чём расскажет вам таксист,
Когда увидит слёзы грусти?
Он как заправский иллюзионист
Создаст иллюзию тепла и вас отпустит.
Цитатой озадачит, рассмешит,
Немного умолчит о чём-то важном.
Он как мудрец к глубинам не спешит.
Вы верите ему, его глазам бесстрашным.
Его судьба не балует порой,
Но он не жалуется, ему привычно
Быть у спешащих под рукой
И с первым встречным говорить о личном.

– Хорошие стихи, – резюмировала Настя и сделав паузу, продолжила. – Тебе никогда не казалось, что ты не от мира сего?

– Писатель, поэт – это всего лишь нерадивый ученик, который каким-то волшебным образом, научился списывать строки у Бытия. Это удивительное занятие. Только писатель пишет историю своей болезни собственноручно. Только словоблуд может, позабыв про комплексы заявить, что он немного не в себе. Я отношусь к разряду тех сумасшедших, которые знают, как изменить этот мир к лучшему. Сумасшедший опасен ни тем, что он «за рамками», а тем, что его идеи никто не воспринимает всерьёз. И когда «это» всё-таки происходит – становится поздно… назад дороги нет…

Мадемуазель посмотрела на Гошу полу равнодушными глазами психиатра. Но всё же не смогла удержаться и выпалила:

– Гоша, ты вот такой мудрый, а вся твоя жизнь, по сути, через задницу. Живёшь, как идиот.

– Я не идиот!

– Только идиоты ходят в гости через балкон!

– Ты вот сейчас кричишь. А тогда даже не удивилась.

– Я в первое же наше утро поняла, что с тобой нет смысла удивляться.

– Кстати в нашей стране делается всё, чтобы идиот чувствовал себя комфортно.

– Я-то думаю, чего такой гений никак не поменяет страну обитания. Я тебе интересна, как женщина? Во мне есть что-то эдакое? – продолжила Настя, решив сменить тему, тем более что посетители «Шашлычного дворика» уже переключили своё внимание на их парочку, свалившуюся в конфликт.

– Ты об изюминке?

– Именно о ней.

– Распусти волосы.

Настя, одним махом, будто бы ожидая подобной команды, распустила свои пышные русые длинные волосы. И рейтинг её привлекательности сразу же вырос на несколько пунктов.

– Ты типичная училка, загнавшая себя в рамки педагогических штампов и комплексов. Тебе нужно поменять гардероб и имидж на что-то более броское и раскованное. Я ничего не имею против классики и сдержанности, но ты ещё достаточно молода, чтобы отказывать себе в таком удовольствии, как жизнь.