В нос проникает его запах вперемешку с ароматом кондиционера для белья, которым пахнет его белая майка.
- Зачем ты приехала? – тихо спрашивает он, обдавая горячим дыханием мой висок.
- Я не знаю… - беззвучно шевелю губами.
Он затягивается воздухом и с шумом выдыхает. А я сжимаю руки в кулаки, борясь с искушением потрогать его. Меня ломает от желания прикоснуться к нему пальцами и губами.
- Поехали, прокатимся, - обреченно произносит он, отстраняясь и открывая для меня пассажирскую дверь.
- Куда ехать? – спрашиваю я, наблюдая, как он устраивается на пассажирском сидении моей девочки.
- Туда же, куда до этого ездили, - говорит Матвей, отодвигая сидение на максимум, - помнишь?
Мне трижды снилось то место и то, что там происходило. Естественно, я его помню.
- Да.
- Датчик не горит больше?
- Нет, не горит.
Одному Богу известно, как я умоляла его вновь загореться и дать мне повод позвонить Матвею.
- Фара когда замигала? – спрашивает он, положив руку на спинку моего сидения.
- Вчера… - сиплю я, чувствуя, как по коже шеи и плеч брызнуло мурашками.
- Здесь останови, - ровным голосом просит он, указывая на естественный карман гравийной дороги.
Я останавливаюсь, а Матвей выходит из машины и встает перед капотом.
- Выключи свет, - велит он.
Делаю, как просит.
- А теперь включи… туманки… дальний свет… - поднимает руку, - теперь ближний… и снова дальний…
Щелкаю переключателем, не переставая любоваться парнем. Мне нравится в нем все. Серьезное выражение лица, сощуренный взгляд ярко-голубых глаз, литой торс под белой спортивной майкой и то, как сидят на его бедрах потертые светлые джинсы.
Смотрю на него, с удивлением понимая, что впервые за последние две недели хочется улыбаться.
Матвей неторопливо подходит к моей двери и, открыв ее, склоняется, опираясь на крышу машины.
Моргаю и тяжело сглатываю, когда перед моим лицом оголяется полоска его живота.
- Выйдешь? – спрашивает он, глядя на меня сверху вниз.
Ставлю ноги на землю и выбираюсь из салона, оказываясь в тесном пространстве между машиной и Матвеем.
Ничего не могу с собой поделать. Глядя куда-то ему через плечо, касаюсь кончиками пальцев его груди, медленно веду ими вверх и торможу у кромки белой ткани у основания крепкой шеи.
- Смелее… - подбадривает он, - чего ты хочешь?
Я теряюсь. Боюсь своих желаний. Боюсь, что примет меня за богатенькую озабоченную сучку.
- Хочу, чтобы поцеловал, - произношу дрожащим голосом, - как тогда…
- Скромница, бл@дь... – усмехнувшись, фиксирует мою голову двумя руками и вжимается своими губами в мои.
Без труда раздвигает языком зубы и проникает им в рот.
Господи…
Да – да – да! Именно это!
С тихим стоном обвиваю руками его талию, прижимаюсь к нему всем телом, инстинктивно впечатываюсь животом в твердый пах.
- Глупая… - хрипит Матвей, - дурочка… жалеть же будешь…
- Не буду…
Только бы не останавливался… Не отталкивал…
Парень подхватывает меня под ягодицы, вынуждая схватиться за его шею и обвить бедра ногами, и вновь впивается в мой рот. Всхлипываю, когда наши языки вновь сталкиваются. Захлебываюсь, жадно пью его вкус. Хочу насытиться им, пропитаться насквозь, чтобы он остался во мне на клеточном уровне.
Матвей продолжает терзать мои губы, пробираясь руками под подол юбки.
Низ живота сводит сладким спазмом.
Глушит мои стоны ртом, пока усаживает меня на капот машины и устраивается между моих ног.
Рывком дернув молнию топа, оголяет грудь.
