Поднявшись, я оперлась руками о столешницу и оказалась к нему совсем близко, лицом к лицу, не позволяя снова отвести взгляд:
– Расскажи кому другому, что ты оказался в моем доме случайно! Не бывает таких случайностей! В принципе не может быть!!!
– Знала с самого начала? – его голос, в пику моему, продолжал оставаться неестественно ровным.
– Не знала, – я вдруг тоже успокоилась и села, теперь уже сама уставившись в стену. – Но не исключала. И как только ты озвучил эту свою версию, поняла – все так и есть. Сходится идеально. Игнатий Петрович подозревал, что ты вот-вот меня найдешь и поэтому торопил с отъездом. Непонятно одно – зачем ты это сделал? В смысле, зачем сейчас рассказал мне все сам?
– Хотел признаться? – вопросительно глянул тот на меня. – Но не знал, с чего начать? Что-то у нас все уже слишком запуталось.
Я выдохнула и разрешила, понимая, что вот теперь он не врет:
– Признавайся. Во всем. И по порядку.
– Любите вы, механики, порядок… – Эльдар перехватил мой взгляд и поднял руки в примиряющем жесте: – Ладно, дай соображу, с чего начинать.
– С моего отца, – охотно подсказала я. – Это ведь он делал тебе протез, так? Когда?
– Пять лет назад.
– После покушения на наследника? – я вдруг поняла, что заказ этот знаю. И, соответственно, знаю, кто сейчас сидит передо мной. – Когда корона оплатила все возможные операции человеку, прикрывшему собой его высочество? Так ведь, князь Барятин?
– Рад, что мы, наконец, познакомились по-настоящему, госпожа Зарвицкая. – Отрицать очевидное тот не стал.
Я еще раз внимательно пригляделась к собеседнику, но теперь уже не как к случайному, считай, знакомому, а как к главе службы личной безопасности короны. Когда-то именно на нем лежала вся ответственность за жизни царской фамилии, которую он в итоге не оправдал.
Передо мной сейчас сидел загадочный, нелюдимый и за пределами дворца почти никому не известный глава службы царских телохранителей. Тот, из-за чьей ошибки наследник престола и был убит. А император, и без того уже смертельно больной, скончался, едва получив известие об этом. В общем, смело можно было считать, что гибель династии – его рук дело. Как и прокатившиеся потом по стране погромы механиков, обвиненных в этом покушении. Хотя к последнему он отношения уже не имел – был отстранен от службы. А потом и вовсе отовсюду уволен, когда власть стремительно, всего за несколько месяцев, упорхнула из рук старой аристократии, и никакие связи уже не могли его ни прикрыть, ни защитить.
– Вы приехали меня убить, – кивнула я без тени сомнения, закончив рассматривать своего палача. И ни капли не удивляясь, что после нашего повторного знакомства панибратское «ты» как-то само собой снова сменилось чопорным «вы». – За то, что это я, по вашему мнению, убила наследника?
– Да. Но сначала выяснить, как вы это сделали. Любыми путями.
Странно, но я даже не вздрогнула, услышав столь прозрачный намек на возможный метод допроса:
– Когда вы передумали? И почему?
– После того, как вы сказали, что в полную силу можете работать с искрой только ночью.
– Что? – не сразу поверила я.
– Ночью, – повторил тот. – Вы сильны лишь ночью. А второе покушение произошло около полудня.
– Рассказывайте, – устало выдохнула я, откинувшись на спинку стула. – Подробно. Уверена, польза от этого для нас с вами окажется обоюдной.
– Хорошо, – потер тот переносицу.
И рассказал.
