Избушки, правда, не видать. Но можно, можно было бы срубить здесь пятистенок. И зажить в тишине и покое среди призраков атлантов и майя, в компании голых собачек.
Пока я предавался мечтам, Петя уже был на макушке пирамиды. Какие-то восходящие потоки обволакивали его и, казалось, он парит над вершиной, над морем, над полуостровом Юкатан. Ему там было здорово, как, впрочем, и повсюду! Он сделал стойку на голове.
Вокруг пирамиды собирались туристы. Они показывали вверх пальцами и щелкали затворами фотокамер, думая, вероятно, что это ритуальный танец майя, входящий в программу посещения Тулума.
– Это мой друг, – сказал я. – Сейчас он вам покажет!
И Петя не заставил себя ждать: прошелся колесом, отбил чечетку и сделал шпагат.
– Гимнаста русо! – одобрительно кивали туристы. – Очень, очень!
К пирамиде уже было не пробиться. Петя вдруг пустился вприсядку, отбрасывая ноги по четырем сторонам света. Выполнил «уголок» и «березку». Это вольное выступление содержало множество диковинных, не виданных ранее элементов, уходивших корнями в слободской и фабрично-заводской фольклоры.
– О-о-гоп! – вскрикивал Петя. – О-о-гоп-тулуп!
Он заканчивал программу бурно. Я не успевал считать тулупы – двойной, тройной! Четверной, пятерной!
Только тут я догадался, что этот танец посвящен Пятому солнцу! Пять роскошных тулупов символизировали пять солнечных эпох.
Петя сдержано поклонился и полез вниз по цепи, которая ходуном ходила от грома аплодисментов. Дружно взвыли атлантическими голосами голые собаки. Из-за набежавшего облака удивленно выглянул бог дождя Тлалок, уронив пару восторженных слез.
Да, лукоморье, пирамида, пять тулупов, Петя на цепи! Такое остается в памяти до конца жизни. Испуская, как говорится, последний вздох, увижу я город Тулум, рыбку Гамлета и голых собачек…
Что наша жизнь? Одни воспоминания! О том, что было, и о том, чего вовсе не было, но могло быть.
Бог дождя Тлалок разрыдался, как ребенок, глядя сверху на земную суету. Туристы дунули к автобусу, и мы с Петей – к джипу.
Я успел на прощание почесать мокрые уши голых собак. Они кивали и подмигивали, мол, возвращайся, мы покажем, где закопан сундук, наполненный мудростью Атлантиды.
«Ладно, – думал я, – мудрость не ржавеет. Она приходит в свое время. А покуда пускай хранится в городе Тулуме, это подходящее для нее место».
Счастливые часы на острове женщин
Только грубый, нечувствительный и, я бы сказал, бессердечный человек назовет этот пляж – песчаным.
Какой там песок?! Это просто какой-то деликатес лежит у вас под ногами и мягко обволакивает, простите, зад, когда вы этого захотите. В общем – упасть и забыться!
И в этом забытье, в этот, как говорится, миг бесконечный возникнут перед вами – и пиратские фрегаты Моргана, и пирамиды майя, украшенные каменными крылатыми змеями, и египтяне, приплывавшие когда-то на Юкатан.
Елки-палки, даже древние египтяне, у которых было и свое вполне приличное море, и свои вполне пирамидальные пирамиды, стремились тем не менее на Юкатан, в карибские воды.
Нет, я не египтянин, но… Но если бы еще не существовало аэропланов, если бы ни наш родной Черепанов, ни зарубежные братья Уатт не изобрели паровой двигатель, даже в утлой лодчонке, на каком-нибудь захудалом папирусном плоту пустился бы я через Атлантику – в Карибское море, на южную оконечность полуострова Юкатан, где коралловые рифы населены тысячами невероятных рыб.
