– Опа! – выражение лица у Санька из благодушно-довольного стало торжествующе-хищным, как у совы, схватившей мышь. Он хлопнул по крышке стола ладонью, на вид грязнее, чем у этой самой совы когти, – я тебе че говорил?! Хочешь жить – умей ве…
– Хочешь секс умей раздеться! Хочешь пресс – умей отжаться… – теперь уже Родион перебил собеседника, подражая его и без того не самому приятному голосу, – знаю я. Дослушай меня, а потом делай че хочешь… – он повертел в руках кружку, допил залпом и поставил на стол, – ну вот мы здесь, а дальше что? Вот вроде недавно это было охренеть как важно – какую музыку слушаешь, какой фирмы у тебя кроссовки, какое место занял на соревнованиях, сколько выпил, да это вообще была мера крутизны, а сейчас мы с тобой сидим и просто хлещем вино, и как-то… вообще все не так. – Родион продолжал, уставившись взглядом в чуть-чуть отклеившийся кусочек обоев, – я точно помню, что в девятом классе это почувствовал, – сейчас кайфуем, ну потом, окей, еще два года по расписанию, потом учеба, а потом что?..
– Родя, я вообще не врубаюсь, о чем ты. Это тебе так сильно по репе настучали или это у тебя от твоей философии крыша едет, пошли лучше проветримся, к девкам или в автоматы, харе мозга е***ь, давай, все, я набираю такси.
Санек принялся неуклюже тыкать пальцами в экран смартфона. Родион оживился:
– Стоп, стоп, какие, блин, девки, я тебе говорил, что спина ноет? А насчет твоих автоматов, скажи, ты реально с этого кайф имеешь?
– В смысле?
– Да в прямом, епт. – в разговоре с Саньком Родион всегда рано или поздно начинал незаметно для себя вворачивать матерные и полуматерные междометия, которыми обычно не злоупотреблял, – вот смотри, неужели кайфово стоять в убитом, обоссанном зале на холодном полу? Сегодня там висит вывеска «Welcome Las Vegas». – Родион поморщился, этот пример насилия над английским языком он действительно лицезрел лично, – а вчера там бичи, например, ночевали. Дергать зашорканную ручку автомата, который списали с какого-нибудь бандитского казино лет 20 назад. Глотать шампунь по 100 рэ за бокал, опять дергать ручку, клацать по западающим кнопкам… – он жестом попросил приятеля не перебивать, – слушай, ты сейчас красавчик, получаешь прилично, и если че, вдруг просядешь по деньгам, есть я, не-не ты не подумай, что мне вломы тебе занимать, я тебе разложить все как есть пытаюсь. – Родион вяло помахал руками в подтверждение исключительно дружеских намерений, – а завтра, прикинь, случится какая подстава, а у тебя на кармане болт, квартиры нет, здоровья нет. В Реченск поедешь? Будешь бухать? С батей за компом по очереди сидеть будешь? – Родион ненадолго замолчал, переводя дыхание. В этот момент он находился на стадии извлечения veritas из vino, – если я че сказал не так, ты поправь, только не втирай мне, какой это, б**ь, не**ический побег из реальности, какое чувство свободы, я тебя сколько знаю, – ты даже шмотки ни одной новой не купил, пока мы здесь. А самое обидное, – ты не дурачок без рук, нашел свою золотую жилу, а золото на г***о переводишь. Короче, когда реальность тебя догонит, не говори, что я тебя не предупреждал. – Родион потянулся к четвертой бутылке, но остановился, тупо уставившись на этикетку. Да не, хватит. – он потер лоб, – время не детское, горшки уже звяк-звяк, не знаю как ты, а я спать.
Санек покрутил в руках телефон и с рассеянным видом встал из-за стола:
