Случалось ли вам общаться с людьми не от мира сего? А с теми, кого в старину называли «странниками», «юродивыми»?
Такого человека мне посчастливилось встретить в своей жизни. После первой встречи с ним я, кроме страха, не испытал ничего. Все началось с похода в воскресный день на рынок, куда меня регулярно брала бабушка. Хоть я был маленьким, но сумку – а то и две – за бабушкой мне приходилось нести, когда она с ловкостью ледокола прочесывала ряды с базарными товарами и пререкалась с продавцами. Эта повинность была неминуема и занимала очень много времени. Рынок, как и сейчас, располагался на Соборной площади.
Кафедральный собор с покрашенными зеленой краской куполами всегда меня привлекал. Но в семье никто туда не ходил, поэтому попасть внутрь не представлялось возможным. И вот однажды бабушка принимает волевое решение зайти в храм по дороге на рынок. Когда она вслух сообщила о предстоящем посещении, я усомнился в том, что с ней все в порядке. Она объяснила: «Надо поставить свечи, чтобы у бабушки ноги не болели и чтобы все было хорошо!»
Это была волнительная минута, так как церковное пространство мной еще не было изведано, но тяга к исследованию оного была велика.
В притворе мне были вручены свечи, которые я должен был поставить Божией Матери, Николаю Угоднику и Пантелеимону Целителю. Также было изложено, что конкретно, по мнению бабушки, я должен был попросить у святых, так как детская молитва – особо действенная. С бабушкиным заданием я вступил в собор. Трудно передать ощущения, которые меня захватили в этот момент целиком. Все мои рецепторы – обонятельные, слуховые, зрительные – были напряжены до предела. Итак, будущий пионер был всецело пленен храмом…
Это была воскресная литургия, народу было много. Через головы старушек мне удалось разглядеть сидящего в кресле пожилого человека в «короне» (митре). Я даже не успел спросить бабушку, как она сама сообщила мне, что это «главный поп». И да, как оказалось, это действительно был архиепископ Иоасаф (Овсянников).
Потом, помню, мы продвигались вглубь, к подсвечникам, и вдруг… О Боже! Мы наткнулись на того, кто в снах потом мне являлся еще очень долгое время. Это был гном или карлик, а может, и то и другое. Он сидел на складном стуле в одежде до пола. Огромная борода и взгляд, от которого можно ненадолго потерять способность говорить.
Потом все начали петь «Верую», и тут – запел он. Он пел невероятно эмоционально, громко, басом, при этом выкатывал глаза и широко крестился. Надо сказать, что сковавший меня страх и вместе с этим любопытство не давали мне отвести от него взгляд.
Бабушка вывела меня из оцепенения, одернув, так как надо было идти. Но «карлик» нас остановил и сказал, что ходить сейчас нельзя. Его «нельзя» для моей бабушки было несущественным, и мы продолжили продвигаться к выходу. Его обращение к нам мне казалось чем-то из ряда вон выходящим, будто оживший сказочный герой покинул свой вымышленный мир, чтобы сообщить нам что-то важное. Потом я долго вспоминал этого человека, и бабушка сказала, что для эмоционального ребенка подобные походы в церковь не нужны. Это было мое первое впечатление от знакомства с отцом Михаилом.
Спустя годы я стал прихожанином собора, затем меня пригласили в алтарь. Там было средоточие моей жизни. Первые послушания, начиная с уборки, воспринимались как особый дар. Но самым интересным в это время были люди! Люди разных темпераментов и характеров, с различными представлениями о жизни. Но всех их объединяла Церковь и наш ростовский собор.
