Прошло полчаса. Арона все еще не было. Я стоял недалеко от выхода возле окна и наблюдал за серыми бликами аэропорта, стараясь отвлечься от панических мыслей.
«Арон не мог обо мне забыть. Он не мог оставить меня здесь в одиночестве. Пусть мы не виделись с ним девять лет, это ни о чем не говорит, он надежный», – размышлял я, озираясь по сторонам.
При этом меня до сих пор морозило. И вот странность: мой организм повел себя очень странно – оказавшись не в тропических условиях, он стал выделять влагу. Я покрылся легкой, но противной испариной. Футболка на мне отсырела, длинная челка прилипала к вискам. Несколько лет назад я начал носить прическу «Боб». Ну и намучался же я с ней в жару! Если нет с собой резинки для волос, чтобы поднять челку вверх, то все, труба дело. А в аэропорту у меня ее как раз не оказалось.
Не зная, чем еще заняться, я сел на лавочку недалеко от окна и стал представлять, как нежусь в теплой постели огромного английского коттеджа. Психологически настроив себя на нужную волну, я начал погружаться в новую и совершенно чужую среду.
Поскольку контингент Хитроу сильно отличался от Инчхона, я мгновенно почувствовал себя вдали от родного дома. Сидя в углу около огромных окон аэропорта, я отвлекся от мыслей об Ароне и стал рассматривать людей разных национальностей, поражаясь их внешнему виду. Здесь были все: англичане, индусы, немцы, бразильцы, русские, китайцы. Все они отличались от корейцев так сильно, что и вовсе казались людьми с другой планеты. Я смотрел на них, готовясь вот-вот открыть рот и воскликнуть: «Ух ты!». Сеул пестрил эмигрантами и туристами, но не настолько. Вспоминая родные места, где все разговаривали на повышенных тонах и эмоциях, тянули слова, будто ругаясь, я поражался контингенту Хитроу все больше и больше – здесь даже если кричали или громко разговаривали, то с толикой интеллигенции.
Я заметил Арона еще издалека. В этот момент мне показалось, что с моих плеч сняли мешок с камнями. Как же я рад был видеть Ли! Обо мне не забыли!
Пока я стоял и глупо улыбался, юноша среднего роста резво петлял между тихо идущими гражданами с чемоданами и сумками. Будучи налегке, Арон пробегал между людьми очень резво, стараясь быть как можно осторожнее, чтобы случайно не задеть какую-нибудь ворчливую старушку в ярко-розовой шляпке. Я был наслышан, что в Англии чересчур обидчивые представительницы женского пола преклонного возраста, и Арон явно боялся случайно задеть одну из таких.
Подбежав ко мне, Арон со всей силы сжал меня в своих объятиях, что-то быстро говоря на английском. То ли он забыл, что я плохо знал этот язык, то ли просто решил поиздеваться. Но вскоре шатен перешел на мой родной корейский.
Пока Арон что-то рассказывал про пробки, я глупо улыбался, рассматривая его. На фото он выглядел иначе. Вместо серьезного парня с прилизанными волосами, меня встретил чересчур эмоциональный парнишка с прической в стиле «Британка» и поднятой наверх челкой – видимо, Арон недавно подстригся. Да и вообще – он сильно изменился за девять лет. Вспоминая его в детском возрасте, я даже мысленно ухмыльнулся – от круглолицего мальчика непонятной национальности ничего не осталось. У Арона был острый подбородок, светлая кожа и широко распахнутые глаза. В отличие от меня, он как будто стал другим человеком. За девять лет я почти не изменился – все те же в меру раскосые глаза, смуглая кожа. Единственное, заметно похудел, делая акцент на своем точеном лице.
