Мельранец тяжело задышал, вдруг прижал меня снова, и горячий шепот обжег ухо:
– Лиса-а… просто подумай. Хорошо, я дам тебе время. Мы что-нибудь придумаем. Ладно! – он резко отстранился, отступил и выпалил: – Я всем скажу, что заставил тебя. И ты ни причем! Довольна? Так тебя устроит? Рейгард Саркатта, на которого вешаются все женщины Мельраны – беспомощный насильник.
Я не могла пошевелиться, все еще раздираемая противоречивыми эмоциями. Слова не шли на ум, не скатывались с языка.
– А почему беспомощный? – уточнила зачем-то каким-то глухим, чужим голосом.
– Потому, что нет ничего беспомощней, чем заставлять любимую тебе отдаться! – почти выкрикнул Рейгард и выскочил из комнаты.
– Я жду тебя возле лестницы, чтобы вместе пойти на обед, – донеслось из-за двери. – Не раздумывай, Лиса! Должна же ты посмеяться над моим позором!
9. Глава 9
Барабанный бой сердца в ушах не стихал, но эмоции немного схлынули, позволив без истерик, без психоза осмыслить случившееся.
И я замерла, понимая, что мы с Рейгардом только что совершили самую большую ошибку. Мы не предохранялись!
Кровь ударила в голову.
Я понимала, что эмоции индиго сыграли со мной злую шутку. Энергия выстреливала из ауры, как лава из вулкана, заставляла чувствовать себя хуже, чем подростки в моменты гормональных бурь. Но сосредоточиться, побороть вспышки не получалось. Считалось, что это невозможно, в принципе. Но мне не хотелось капитулировать, превращаться в законченную истеричку. И ведь мельранцы не знают об этих особенностях нашей расы, никто не знает. Значит, никто и не поможет.
Я всплеснула руками, открыла дверь и обнаружила Рейгарда. Он стоял у ближайшей стены, опираясь о нее спиной. Стоило появиться на пороге мельранец напрягся, изучая мое лицо, сделал два быстрых шага навстречу и ни с того ни с сего сообщил:
– Не переживай на счет беременности. У нас есть мужские… хм… средства. Я принял еще на корабле. Не знал – смогу ли сдержаться.
Черт! Получается, он снова обо мне позаботился?
Я замерла в дверном проеме, глядя в лицо Рейгарда и пытаясь понять его. Кто он такой, этот мельранец?
Подлец, который презирает мое мнение, заставляет делать то, что хочется или мужчина, у которого сорвало крышу от близости желанной женщины?
Рейгард пожал плечами, словно я озвучила вопрос.
– Я скажу им, что заставил тебя. Объявлю публично, если потребуется. Ну если наше хм… уединение и отсутствие восприняли всерьез… Ты мне ничего не должна, – он скрипнул зубами, вдруг притянул меня – не столько властно, сколько жадно. – Лиса… Я давно за тобой наблюдал. Понимаю… я для тебя… чужак, – мельранец быстро отвел взгляд и договорил уже в стену. – Но для меня ты… я тебя знаю. Ты любишь шерстяные свитера и ненавидишь синтетику. Любишь чай и не пьешь кофе, потому что когда-то слишком часто его пила. Тебе нравятся легинсы и лосины, йога, растяжка и пешие променады… Запах какао напоминает тебе… – он запнулся и замолчал.
Я всхлипнула, к горлу подкатился колючий ком. Черт! Запах какао напоминал о маме, о доме, о семье. Как же невовремя!
– Я знаю тебя так долго, что иногда кажется, протяни руку… и ты моя, – через силу выдавил Рейгард. – И я забываю, что ты – вольная птица. А я приманил тебя вовсе не собой. Жизнью Мелинды. Ты здесь не ради меня, ради нее.
Он резко отодвинулся, отступил и замолчал. Застыл напротив каменной глыбой.
И мне вдруг захотелось утешить Рейгарда. Он так хорошо изучил меня! Столько запомнил, и говорил об этом с какой-то нежностью, теплом…
