Мемуары монаха. Если бы правда была рассказана - страница 4

Едва увидев мою маму, святой сказал ей:

– В месяце Маргаширша, на растущей луне, ты произведешь на свет необычного человека.

Мама не привыкла сомневаться в словах мудрецов, но это было совсем не то благословение, какого она ожидала от святого, известного своим постоянным молчанием.

– Бабаджи, у меня уже есть двое детей.

– Это не важно, – ответил он. – Один из нас придет после долгого ожидания. Святой.

У мамы сжалось сердце. Один из них? Святой? Значит, рано или поздно он отречется от обычной жизни и уйдет. Она опустила голову и сидела молча, пытаясь успокоиться.

– Да, он отречется, – мудрец как будто читал ее мысли. – Когда он родится, вспомни обо мне и приложи к его губам листья туласи – это будет мое подношение.

Мама поклонилась ему и собралась уходить. Ее мысли путались. Она считала, что состав ее семьи уже оптимален и рожать третьего ребенка нет необходимости. Вдобавок мысль о том, что она все равно потеряет этого ребенка, поскольку он станет бродячим садху, казалось невыносимой.

– Ты всего лишь посредница. Не сопротивляйся мудрости Божественного, – добавил мистик и протянул маме щепотку священного пепла. – Съешь это в день экадаши. Когда ребенок родится, все увидят дождь из цветочных лепестков и радугу.

Мое рождение было хотя и предсказанным, но совсем не запланированным, как потом признался отец. Первого сына они с мамой потеряли; потом у них родились еще мальчик и девочка, и у них не было ни планов, ни надежд на появление третьего. Тем не менее через пятнадцать месяцев после предсказания, на 12-й день Маргаширша, при растущей луне, я родился в государственной больнице.

Дождик утром был обычный, и длился он недолго; а радуга и вовсе не появилась. Роды прошли стремительно: отец и другие члены семьи не успели даже доехать до больницы. Традиционный обряд гутти, когда дядя по отцовской линии дает новорожденному немного меда, вместо папиного брата провела медсестра. Однако мама не забыла про туласи. Она выдавила пальцами немного сока из листьев этого растения и смочила мне губы. Через полчаса пришел отец и дал мне имя «Амит».

В надежде, что жизнь сложится не так, как было предначертано книгой судеб, мама никому не говорила о предсказании мистика. Только спустя более тридцати лет, уже после того, как я принял монашество, она увидела меня в шафрановых одеждах и наконец раскрыла свой секрет.

Время шло. Мне исполнилось пять лет. В один из дней начались летние каникулы. Родители были на работе, а меня с братом и сестрой оставили дома. Раджан и Диди играли во дворе, но мне эти игры были не интересны, и я искал какое-нибудь другое занятие. В гостиной стоял большой сервант; покопавшись в нем, я обнаружил на нижней полке стопку комиксов. Охваченный любопытством, я сел на пол и начал листать цветные страницы.

Меня увлекли интересные иллюстрации, хотя читать сплошной текст я тогда еще не умел. Однако, присматриваясь к речевым пузырям, я с удивлением заметил, что написанные в них буквы постепенно сами собой складываются в слова, а из слов формируются фразы. То был мой первый опыт чтения предложений.

Каждый вечер перед сном мама рассказывала мне сказки, но сейчас я вдруг открыл для себя целый мир новых историй. Я сидел, читал и смеялся, потому что каждое слово наполняло меня невыразимой радостью. Казалось, автор обращался лично ко мне. Я чувствовал себя так, будто иду с кем-то за руку по темному лесу и дорогу нам освещает фонарь, который мой спутник держит в высоко поднятой руке. С каждым шагом луч фонаря выхватывал из пространства впереди целые новые миры. Так я сидел и читал, пока утро переходило в день.