Мемуары знатной дамы: путь от фрейлины до эмигрантки. Из потонувшего мира - страница 16

И m-lle Жуковская благодаря ее роману должна была покинуть двор. Великий князь Алексей, подобно своему брату, сделал попытку получить согласие на брак, но его не получил и был выслан в Америку. Думали, что это излечит его от его страсти. От их тайного сожития родился сын, получивший имя граф Белевский. Он женился впоследствии на княжне Трубецкой, дочери княгини Лизон Трубецкой (подруги Горчакова и Тьера).

Саша Жуковская вышла впоследствии замуж за офицера саксонского кавалергардского полка барона фон Вермана и умерла в Висбадене пятнадцать лет спустя.

Общество того времени, о котором я говорю, времени моей молодости, было изысканно и чрезвычайно немногочисленно. Только немногие дома старинных, знатных родов имели преимущество принимать у себя двор. Царская семья состояла тогда только из царской супружеской четы, наследника с супругой, великой княгини Елены (тетки государя), великого князя Константина и его супруги. Кроме того, надо еще назвать великого князя Николая Николаевича старшего, супруга которого совершенно отрешилась от общества, предалась религии и окружила себя епископами, священниками и монахами. Было не более двадцати домов, которые посещала царская семья. К этим домам принадлежали обе семьи Барятинских, княгиня Кочубей (интимная подруга германской императрицы Августы, супруги императора Вильгельма I), князь и княгиня Воронцовы, Апраксины, Шуваловы, граф и графиня Адлерберг (министр двора), граф и графиня Стенбок-Фермор, брат моей бабушки граф фон дер Борх (обер-церемониймейстер), женатый на графине Лаваль (она происходила из французской эмигрантской фамилии, была владелицей одного из красивейших дворцов на берегах Невы), граф и графиня Орловы-Давыдовы и затем граф и графиня Воронцовы-Дашковы. Последний был близким другом Александра III, и дом его был особенно любим молодежью, боготворившей графа. Затем я назову еще три балтийские фамилии, занимавшие большое положение при дворе, но породнившиеся с русской аристократией: Мейндорфы, Палены и князь и княгиня Ливен.

Духовным центром русской столицы был тогда, несомненно, двор великой княгини Елены. Она была принцессой Вюртембергской и вдовой великого князя Михаила, брата императора Николая I. Она жила то в своем прекрасном дворце на Каменноостровском, то в своем прелестном доме в Ораниенбауме. Зиму же она проводила в Михайловском дворце. Это самый большой и роскошный дворец в столице, теперь в нем находится музей императора Александра III[9]. Во всех этих своих резиденциях она отличалась одинаковым гостеприимством, расточаемым ей не только по отношению к двору или к высшей аристократии, но и по отношению ко всему выдающемуся, в духовном смысле, в Петербурге. Политические деятели, художники, ученые были ее желанными гостями. Она имела большое влияние на своего племянника Александра II и принимала личное участие в освобождении крестьян. Благодаря ее либеральным взглядам консерваторы того времени называли ее «красной тетей». Многие учреждения имени великой княгини Елены появились благодаря ее содействию, как, например, консерватория, давшая нам столько больших музыкантов. Затем «Охрана матерей» – большое благотворительное учреждение, материально ею поддерживаемое. Все большие политические деятели ее времени, как то: князь Горчаков, Юрий Самарин, министр финансов фон Рейтерн, князь Черкасский, Валуев, Победоносцев, знаменитый обер-прокурор Святейшего синода, князь Дмитрий Оболенский, граф Александр Кейзерлинг, знаменитый ученый Карл Эрнст фон Байэр, теолог Осинин – часто ее посещали. Все принимаемые великой княгиней Еленой отличались своим духовным обликом, и разговоры их не были никогда бессодержательны. У нее можно было слушать Кони и Спассовича, двух молодых с большим будущим криминалистов, которые не раз излагали интересные процессы, или же слушать рассказы о Тибете и об Индии из уст только что вернувшегося оттуда путешественника, много там видавшего и пережившего. Гениальный Рубинштейн играл на рояле. Любимые публикой немецкие и французские артисты (немецкий театр был закрыт Александром III) играли или устраивали костюмированный бал в одеяниях давно исчезнувшей эпохи. Иногда играли в «секретаря», и в этой игре большей частью принимали участие жена португальского посла графиня Мойра, французский посол барон Карл де Талейран, Щербачев, граф Фредро и сама великая княгиня, отличавшаяся блестящим остроумием. Император Александр II, очень уважавший свою тетку, любил эту игру, но не принимал в ней участия. Он добродушно улыбался, и его очень забавляли остроумные надписи на маленьких записках, в которых, конечно, не встречалось ничего двусмысленного, ничего могущего кого-либо задеть.