Мемуары знатной дамы: путь от фрейлины до эмигрантки. Из потонувшего мира - страница 5

Жена великого князя Константина одарила своего супруга сыном; было решено назвать его в угоду русским – Вячеславом, в угоду же полякам – Вацлавом. Этим надеялись примирить обе славянские расы, но вышло наоборот. Когда русский, говоря о новорожденном, называл его Вячеславом, поляк, выходя из себя, вызывающе восклицал: «Вы хотели сказать Вацлав, этот ребенок родился в Варшаве, он – поляк». Когда же поляк называл его Вацлавом, русские негодовали и называли это наглостью.

Император Александр II послал своего второго сына Александра, будущего императора Александра III, не бывшего еще тогда наследником, так как царевич Николай тогда был еще жив, в Варшаву держать во время крещения над купелью маленького Вячеслава. Кроме того, с тем же поездом прибыли в качестве гостей во дворец в Лазенки великий князь Михаил – брат великого князя Константина, его супруга красавица Ольга Федоровна, урожденная принцесса Цецилия Баденская, и прелестная Мария Максимилиановна Лейхтенбергская, впоследствии принцесса Баденская, мать принца Макса. Великий князь Александр приехал со своим воспитателем полковником Литвиновым, а великий князь Михаил – со своим гофмаршалом Альфредом фон Гроте, впоследствии обер-гофмаршалом при дворе императора, моим дядей. Граф Хрептович явился к моим родителям с извещением, что великая княгиня выразила желание, чтобы при выходе после крестин ей сопутствовали два пажа, которые держали бы во время приема ею поздравлений ее шлейф.

Был избран для этой цели сын генерала Андрольта де Ланжерона, потомок французских эмигрантов, и вторым – пал выбор на моего двенадцатилетнего брата, который несколько лет назад в Минске (где отец мой был губернатором) был возведен императором в пажи.

Для обоих были с большой поспешностью заказаны парадные формы – короткие до колен брюки, шелковые чулки и туфли с пряжками, на бедре у каждого из них висела шпага. В течение недели обоим юношам внушалось, как они должны держаться, как кланяться и особенно как обходиться со шлейфом. Для этой цели мисс Веллеслей надела шлейф и была очень польщена тем, что разыгрывала роль великой княгини; она была неутомима в этих упражнениях и все поощряла обоих пажей к повторениям. Наконец великий день наступил. Придворный экипаж прибыл за обоими тщательно причесанными и одетыми, дрожащими от волнения от сознания важности их роли пажами. Сестре моей и мне также были предоставлены места в церкви, и мы были приглашены после обряда крещения на завтрак. День спустя состоялся парадный спектакль в маленьком придворном театре, носившем название Оранжерея. Небольшим балом день спустя заключилось торжество. Бал этот был дан в честь княгини Марии Максимилиановны (внучки Евгении Богарне), чрезвычайно любившей танцы.

Это был мой первый бал. Моя мать находила меня слишком молодой и была против того, чтобы я его посетила, но за меня замолвила словечко великая княгиня, дочь которой была моложе меня, и настояла на допущении меня на бал. Этому обстоятельству я должна быть благодарна за посещение мною этого торжества, на котором мы прекрасно провели время и где я танцевала котильон с гвардейским гусаром бароном Рамзаем.

Много лет спустя сын моего кавалера стал другом моих детей и брал в моем доме первые уроки танцев (он женился на американке мисс Витегус).

Тут следует происшествие, повлекшее за собой много других. Графиня Хрептович послала своему брату графу Дмитрию Нессельроде через курьера письмо, которое одним ретивым жандармским полковником было вскрыто, прочтено и передано великому князю. В этом письме была, между прочим, следующая фраза: «Польша идет быстрыми шагами к своей полной независимости. Маркиз Велепольский – предатель, а великий князь и великая княгиня – взрослые дети, которых он забавляет и которых манит, как лакомым блюдом, короной». Прочитав это письмо, великий князь и великая княгиня были глубоко огорчены и возмущены, что привело их к бурному разногласию. Граф и графиня Хрептович уехали немедленно в Петербург, где их доклад не был в силах вызвать благосклонное отношение к великому князю Константину.