Меня не видно изнутри - страница 104

– Ушами ещё пошевели! – прыснула Вероника. – Хорошенький!

– Мозгами лучше пошевели… – булькнул Север.

– Какие мы нежные…

Что такого сделала Никки, что Север был с ней так груб? – неизвестно. Время от времени его переклинивало. Никто Севера за язвительность не осуждал, но мне почему-то всё равно было стыдно за его непрестанные, хоть вроде бы и шутливые, колкости.

Фрэдди должен был соорудить скульптуру человека напротив из подручных средств. Одноглазая шишка на кривых тоненьких ножках-веточках, с юбочкой из лопуха, с пышным бантиком-маршмеллоу, оказалась портретом Вероники.

– А что, похожа! Красотка! – выдавил Марк, оценивая работу мастера.

Все так хвалили работу Фрэдди, что Никки расстроилась. Север неожиданно проникся её страдальческим видом и глазами, полными слёз, прошёлся вокруг костра и сел рядом. На время он сунул один «олений рог» в карман, и освободившейся рукой в знак утешения потрепал сестру по макушке. Никки вздохнула и с обидой глянула на Фрэдди:

– Пощады тебе не будет!

– Ну пощади, – ласково попросил Фрэдди.

– Ну ладно.

– Чудо-выхухоль, – не сдержался Север, и всё понеслось по новой.

– А ты вообще молчи, хохлатый олень! – обиделась Никки.

– Лупоглазая руконожка!

– А ты, а ты… свиноногий бандикут!

– Щас забодаю, – примирительно пробасил Север.

– Рога не потеряй, маньяк, – она показала язык и мигом скрылась в кустах малины.

Север нырнул следом. Медленно повернув голову туда, где оба исчезли, невзирая на доносящиеся издалека вопли и гоготание, Диана устало заворчала:

– Рекламная пауза…

Марк и Шейла торжественно чокнулись чашками.

– Когда у этих шальных батарейка сядет, дайте знать, – Ди вернулась к чтению.

Шейла пожала плечами и нырнула за вопросом. Было слышно, как она озадачена:

– Гм… «Ты когда-нибудь дралась с девушкой? За что?»… Надо подумать…

Север мигом вернулся на место, а Марк и вовсе уставился на Шейлу как отощавший усталый путник, отыскавший оазис. Ответ был не таким эротичным, как бы им того хотелось, и Шейла, не уделив должного внимания поползновениям Марка, невозмутимо рассказала, как они с Марго подрались в первый день в школе, а потом до самого выпуска сидели за одной партой.

Я попыталась представить эту картину. Неугомонная Марго вполне органично вписалась в образ девичьей драки, а вот Шейла почему-то нет: очень уж она была лёгкой в общении. Острой на язык – да, может быть, но никак не драчливой.

– Странно, – подумала я и поняла, что брякнула слово вслух.

– Что странно? – спросила Шейла. – Что мы подрались?

– Не-е, – у меня запылали щёки, да вовсе не от костра. – Не ожидала, что вы с Марго сидели за одной партой. Думала, Марго и Фрэдди такие неразлучные друзья…

Они переглянулись. Я сделала глоток чая, чтобы успокоиться.

– А что такого? Ты в школе все годы сидела рядом с одним другом?

– Эм…

Лицо моё дёрнулось. Зачем я вообще заговорила? Поставив кружку и растерев пальцы, будто согревая их, я потянула время. Марго молча наблюдала. Она хорошо знала, в чём дело, и была готова помочь, но я решила, что справлюсь сама:

– Со мной вообще никто не хотел сидеть. А если приходилось, мы обычно не разговаривали, или меня просто дразнили. Но чаще просили отсесть подальше.

Север огорошено моргнул – лицо его стало ещё более хмурым, чем обычно.

– Почему?

– Если бы я знала, почему – наверное, у меня были бы друзья.

– Алекс, за что тебя дразнили? – голос у Никки был очень грустный. Чувствительная, понимающая, она трогательно глядела на меня, сложив ручки на груди.