Меня не видно изнутри - страница 52

__________

Вдохнув пришедший ниоткуда образ, я как вкопанная встала в дверях.

– Вот ты где! …Я пошла.

Я сделала шаг назад, и Марго растерялась:

– Что такое?

– Хотела сходить с тобой к собору – посмотреть, как там что, но меня только что озарило, так что предлагаю нашу вылазку ненадолго отложить. Если я упущу это состояние…

– Знаю-знаю. Эти «занозы» твои… Иди, – с пониманием махнула Марго. – Я всё равно по уши в ботанике.

– Не думала, что ты так любишь растения.

– Люблю нашу оранжерею, – протянула она с наслаждением. – Почти всё здесь посадили мы с мамой, и кое-что бабушка. Я даже даю своим любимцам всякие имена.

– Например?

Марго прогнала меня на улицу, пшикнув водой из пузатого пульверизатора:

– Дуй писать книгу, любопытный слоник, сующий свой миленький хобот в любой незнакомый жизненный поворот.

– Ты мне льстишь.

– Топай давай. А то твоя муза тебя из шланга обольёт.

– Сдаюсь-сдаюсь.

Я мирно воздела ладошки и, помахав Марго, вернулась к дому. Заботливо укрытая книгой, Роза сладко дремала на веранде. Всё-таки сон взял своё. И, если честно, я была этому рада.

В библиотеке сегодня было мало людей. Виновника моего позорного дезертирства и эмоционального упадка в зале тоже не было. Я этому осторожно порадовалась и отметила, что почти не переживаю из-за мистера Делира. Почти.

«Сказания Средневековья» после меня никто не трогал. Закладка из обычного листочка, сложенного втрое, была на месте – отмечала биографию графа де Лисса. Я негромко поздоровалась с его портретом, чтобы разрядить обстановку, собралась с мыслями и уставилась на пустую страницу блокнота. С чего же начать: сразу писать текст про сад или сначала набросать эскиз?

Может быть, это было не вполне обычно для писателя, но иногда я рисовала сцену, прежде чем описывать её. Даже блокнота у меня было два: один обычный – для записей, а второй с цветными страницами – для зарисовок. Я рисовала не потому, что мне не приходили в голову тексты. Просто, если занять руки, голове становится скучно, и постепенно фигуры складываются в образы, а образы – в фразы. И рисунки постепенно отходят на второй план, давая простор словам.

– Эта книга может быть вам полезной.

Откуда он тут взялся? Что за тень отца Гамлета…

Мужская рука опустила на мой стол плотный томик в поблёкшем шелковом переплёте. Бархатный низкий голос отозвался дрожью в сердце. Я глубоко вдохнула и уловила тонкий терпкий аромат духов. Минутку, куда испарилась гордость тем, что я о нём не вспоминала?

Я подняла голову. Мистер Делир выглядел эффектно. Он был в черных брюках и выглаженной рубашке, настолько белой, что бронзовая кожа шеи была окутана легким бледным сиянием. Его тёмные волосы и борода аккуратно очерчивали лицо, сосредотачивая внимание на глазах. Глаза эти взирали на меня с такой невозмутимостью, будто не он вчера потешался над наивными ответами. Неудивительно, что я напрочь забыла, как разговаривать.

Мистер Нет не дождался моих слов и добавил:

– Дома у меня есть несколько книг на историческую тему, которых вы не найдёте в библиотеке. Я мог бы одолжить их на время. Если вам это интересно.

Ах, так вот в чём дело. Я наконец выдохнула.

– А-а… Было бы чудесно, спа… с-сибо.

Ух ты, я всё ещё умею говорить.

– Я принесу, – сказал мистер Делир. – Всего хорошего.

Он двинулся к своему столу, и тут меня понесло:

– А почему вы решили мне помочь? Вроде бы, в прошлый раз я вас не особо впечатлила своими литературными талантами, и вообще ясно, что я никудышный писатель без единой строчки.