– Если она об этом узнает, ты будешь очень сильно и долго жалеть! Ты поняла? – нежно спросил он, сдавливая шею сильнее.
Ошарашенная Аня выпучила глаза и покивала, неопределённо пробормотав: – Угу.
Что «угу», ты поняла? – голос Андрея стал медовым.
– Поняла, – пролепетала девушка.
– Что ты поняла? – милым голосом профессора Лектора из «Молчания ягнят» уточнил он.
– Я поняла, что буду молчать и вообще никогда об этом никому не расскажу.
– Умничка, – Андрей заботливо поцеловал её в лобик и ушёл.
Аня швырнула в захлопнувшуюся дверь мамину любимую вазу, и, упав на кровать, начала реветь, избивая подушку кулаками, представляя перед собой наглую рожу блондина.
Она понимала, что игра проиграна, но она получила бесценный опыт, да и Андрей оказался прав: секс был действительно чудесным.
***
На следующий день мы собрались в Таниной кухне на дружеские посиделки. Кстати, о нашей маленькой компании: мы были довольно разношерстным сборищем, не имеющим ничего общего. Итак: Таня была лидером нашей группировки, её кухня была полигоном для наших сердечных баталий; моё присутствие в компании объяснялось целым рядом причин: с Таней мы вместе учились в техникуме, вместе работали, а с недавнего времени я встречалась с её младшим братом; понятно, что Аню привела я, и она сумела стать лучшей подругой Тани; Ксюша – о, это поистине уникальный персонаж нашей коллекции – единственная брюнетка в нашей блондинистой компании, она считала себя воплощением Зигмунда Фрейда в женском облике. Она училась на бюджетном отделении психологического факультета Шевченковского ВУЗа; Мила – одноклассница Ксюши, очень похожая на рыжеволосую проститутку, но на самом деле удивительная ханжа с единственной мечтой: выйти замуж и родить детишек.
Сегодня звездой вечера была я. В красочных подробностях я описывала свой отказ Андрею, демонстрируя SMS-ку в качестве неопровержимой улики.
Мнения группировки разделились. Так как почти все присутствующие считали святотатством отказывать парням вообще, а таким красивым, как Андрей, в частности, они изощрялись в умении опустить меня ниже плинтуса.
– Ты вообще дура какая-то, – наивно прокомментировала Таня. Она старательно возмущалась, но скудный словарный запах не позволял развернутый комментарий.
– Ситуация предельно ясна: закомплексованная престарелая девственница (мне было 20 лет!) не может переступить через годами созданные предрассудки, – строила из себя невесть кого Ксюша.
– С таким поведением ты отгонишь всех потенциальных женихов, никогда не выйдешь замуж и не родишь вкусно пахнущих молоком младенцев, – села на своего конька Мила.
Аня курила, глядя на меня с ненавистью, и молчала.
– А ты ничего не хочешь сказать? – обратилась я к моей бывшей лучшей подруге.
– Тебе мало? – Аня выпустила тонкую струйку дыма. – Я не комментирую ситуации, которые считаю абсурдными.
Я расстроилась. Никто меня не понимал. Ни одна из моих подруг, об Андрее вообще говорить не приходится. Но, тем не менее, я была уверена в своей правоте.
– Вы можете говорить и думать, что угодно. Оправдываться я не буду, – с гордым видом я уселась в уголок и принялась пить давно остывший чай.
