Как любезно со стороны Князева пригласить проститутку и для меня.
— Прости, милая, я играю в одиночку.
— Такой скрытный, — томный вздох, и я чувствую касание хрупких рук на своем бедре. — Ты очень опасен, верно? Иначе тебя бы здесь не было, — возле моего уха раздается шепот той самой девушки, предложившей размять мои плечи, а затем я ощущаю, как ее губы обхватывают мочку, и горячая волна пробирает мой позвоночник от наглости девицы. — Мне нравятся такие, как ты. — Ее рот буквально поедает мою ушную раковину, в итоге вынуждая меня отстраниться и встретиться с большими, полными восторга глазами соблазнительницы. После этого бегло окидываю взглядом и сам предмет искушения. Симпатичная мордашка, выдающаяся тройка, красивое тело, в любой другой ситуации я позволил бы этим губам гораздо больше. Но сейчас меня волнует совершенно другая. И мое возбужденное состояние никак не связано с тем, что тонкие пальцы наглаживают мое бедро. — Сыграй на меня.
— Не думаю, что это то, что мне нужно, — заявляю ей с хладнокровной улыбкой, и тут ее рука замирает, а спустя мгновение покидает мое бедро. Так-то лучше. Не люблю, когда женщины переходят границу. — Найди себе другую жертву, — подмигиваю ей. — Веселой охоты.
Удивленный взгляд девушки подобно сабле, полоснувшей мне горло, ее пухлые губы возмущенно открываются, но тут же закрываются, не проронив ни слова. Разве что звук поражения.
Осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, не увидел ли кто-нибудь из присутствующих ее неудачную попытку соблазнения, она показывает мне средний палец и лишает меня своей чудесной компании. Вот и славно. Отвлекаться на то, что не входит в мои интересы, нет никакого желания. В этом я всегда честен.
Теперь я всеми силами пытаюсь включиться в разговор, но отвечаю только односложными предложениями. Когда Бармалей возвращается, стол уже полностью готов для игры, его подстилка Карина позаботилась об этом. Вот только из моей головы не выходят сотни гребаных догадок. Почему вернулся один? Что он с ней сделал? А если учитывать, каким бешеным он выглядел, когда покинул стол, ни одно предположение не оставляет меня равнодушным.
— Итак, — Князев падает в кресло, тут же сосредотачиваясь взглядом на мне, — на чем мы остановились?
— Ставки? — наклоняю голову и вопросительно изгибаю бровь.
— Да, верно, — чеканит Бармалей и, достав сигару, засовывает ее между губ, но продолжает бубнить, прикуривая никотиновую дрянь.
— Если не деньги, — беру бокал вина и делаю глоток, — то что тебя интересует? — вращаю фужер перед лицом, явно больше интересуясь вином, чем своим собеседником.
— Тебе известны мои интересы, — Князев невесело улыбается в привычной себе манере хмурого человека.
— Я думал, что выразился предельно ясно. Эти акции дороги мне, — поджимаю нижнюю губу, придавая беседе драматичности. — Они – все, что осталось мне от любимого дяди.
— Роман, ты не из нашего бизнеса, и в любом случае рано или поздно потеряешь их. Вопрос времени и твоей неопытности в данной сфере. Так может стоит принять выгодное предложение? — из его рта вырывается густое облако дыма, скрывающее бородатое лицо ублюдка. — Готов помочь и выкупить их у тебя по хорошей цене. Естественно, ниже рыночной.
— Ну и наглый ты, Князев, — фыркаю, опуская бокал на стол, а потом откидываюсь на спинку и встречаюсь с ним взглядом.
Бармалей глубоко затягивается и с шумом выпускает пар изо рта.
