А оставшись наедине с собой, я начинаю еще больше злиться на ситуацию, в которой оказалась заложницей обстоятельств. Даже не знаю, сколько проходит времени, прежде чем слышу приближающиеся тяжелые шаги и невольно замираю, сжав руки в кулаки. Я знаю кому они принадлежат.
Успокаивающий вдох. Медленный выдох. А потом поворачиваюсь, но едва не врезаюсь в грудь мужа, и, когда он отодвигает меня в сторону, тупо слежу, как спешно Князев идет к нашему внедорожнику, явно пребывая не в настроении.
— В машину, — прилетает приказом мне под ноги, как обглоданная кость собаке.
Ах как же. Он злится.
Гребаный мудак серьезно думал, что я буду смотреть на все это дерьмо? Может мне еще извиниться, что я обломала ему секс с той шлюхой?
Господи, почему меня вообще это волнует?
— Зачем ты взял меня с собой? — резко спрашиваю я, приходя в бешенство от того, с каким тоном Князев обратился ко мне. — Оставил бы дома, как обычно делал раньше, и я не мешала бы тебе развлекаться с продажной подстилкой.
Андрей тут же замирает, продолжая стоять с открытой дверцей, но отвечает мне лишь взглядом, который предупреждает о том, чтобы я заткнулась и села в машину.
— Ты мне противен!
Выплюнув ему правду, я задираю подбородок и следую на свое место.
— Что тебя так разозлило? — как ни в чем не бывало произносит муж и, усевшись рядом, заводит машину.
Он серьезно не понимает очевидных вещей?
— Ты позволил этой шлюхе перейти грань, да еще и на глазах у всех.
— Тамилана, — грубо. — Ты ведь не глупая. И правильно заметила. Она шлюха. Ты жена. Каждая из вас играет свою роль.
— Свою роль? — мой голос скачет на октаву выше, но я замолкаю, когда муж сжимает руль до скрипа в руках.
— Я не в настроение слушать твои глупые истерики, — цедит он сквозь зубы. — И если не хочешь последствий, закрой рот.
Ублюдок. Пристегнувшись, отворачиваюсь к окну, с трудом сдерживая ярый поток матов. Я так и жарюсь в одиночестве своей беспомощной ярости, на которую ему абсолютно плевать, пока после потока гудков из динамиков громкой связи в салоне не раздается голос моего отца:
— Ты получил их?
— Этот членосос отказал мне, — едва не рявкает Князев, и боковым зрением я замечаю, как он вставляет в зубы сигарету, а уже через минуту морщусь от клубов никотинового тумана.
Ненавижу сигаретный дым. Но это мало кого волнует.
— Значит, плохо старался, Андрюш.
Слышу глухой рык мужа, после которого машина дергается от того, с какой силой он выжимает газ. Его выводит вот это вот отцовское «Андрюш». Которым отец так же показывает степень своего раздражения. Они стоят друг друга. Определенно стоят.
— У меня еще есть время…
— У меня его нет, — строго выдает отец, а потом из динамиков раздается его недовольное цоканье, и на какое-то время я выпадаю из реальности, вспоминая сегодняшний вечер.
Потому что при сравнении со сладким куском я почему-то снова представляю силиконовую шлюху и теперь лишь жалею о том, что не дала ей пощечину. Возможно, мне стоило принять участие во всем этом представлении. Боже, а ведь я надеялась, что этот вечер мог быть другим, думала, что Андрей будет изображать примерного семьянина. Но не стоит позволять себе забывать о том, кто мой муж. А я просто его имущество.
— В субботу он отдаст мне их бесплатно, — раздраженный голос мужа вклинивается в мои мысли и возвращает меня обратно в настоящее.
— Подробнее.
— Думаю, этот сосунок не откажется от игры в покер. Я успел заметить, насколько он азартен, — последние слова он выделяет сарказмом, бросая на меня двусмысленный взгляд.
