Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти - страница 30



– Тебе нужно было быть драматургом, любимая! Ты, видимо, не совсем правильно выбрала профессию, – тонко пошутив, дополнил он. – Мне удалось неимоверной ценой вырваться в Цюрих! Уже точно не помню, кому пришлось продать собственную душу и где расписаться кровью, но мы вечером увидимся!

– Ну, у тебя и сравнения, любимый! – засмеявшись, сказала Паскуалина. Она на мгновение закрыла глаза, представив в своём воображении образ Виктора, его чарующую улыбку и неповторимую харизму. Человека с похожими шутками профессор Сильвани не встречала в своей жизни ни разу. Может это было различие менталитетов и культур, но это только больше притягивало их друг к другу. Пусть, рано или поздно множество всего пройдёт и исчезнет посреди реки времени, но не забудется никогда!

– Сравнения – это словно салат, который может быть праздничным, а может винегретом с поминального стола.

– А, что такое винегрет? Хотя, он нам всё равно не нужен, – осознав шутку «английского юмора», добавила Паскуалина.

– Это такой овощной салат. Очень вкусно! Я приготовлю тебе его как-нибудь.

– Нет! Нам не нужны поминки! – засмеявшись, уточнила она.

– Я с этим согласен, любимая! Всё ради тебя и для тебя! Свет очей моих, как говорят у меня на Родине. Эта фраза часто встречается в русских сказках, – нотки счастья в его голосе нельзя было не заметить. Виктор чувствовал, что никогда в своей жизни не был так влюблён. Поверить в это было сложно и страх разбить данное счастье довлел над ним.

– Не знала, что ты такой любитель сказок!

– Чем старше мы становимся, тем больше нуждаемся в сказках, – вдумчиво ответил Виктор. – Жду тебя в нашем любимом ресторане в восемь вечера. Чао, синьорина!

– Чао, – ласково промурлыкала Паскуалина и повесила телефонную трубку. Она снова закрыла глаза и увидела Виктора, того мужчину, в которого влюбилась с первого взгляда. Паскуалина была готова на всё, чтобы быть с ним до конца своих дней. Рядом с ним она чувствовала себя слабой, романтичной и прекрасной, подобно распустившейся алой розы. Она верила в то, что их встреча была предначертана где-то на небесах. Там, где златовласый Господь в своих чертогах пишет судьбы людей. Иначе это единения душ нельзя было описать, когда взгляды в одно мгновение случайно встречаются, подобно двум потерявшимся среди океана кораблям. Та выставка в галереи останется навсегда в её памяти, где встретила посла СССР в Швейцарии Виктора Романова. Сорокалетний возраст не испугал профессора Сильвани и не оттолкнул её. Всё получилось с точностью до наоборот. Его зрелость, шарм и харизма пленили Паскуалину и стремительное развитие романа было уже не остановить.

Виктор не так давно развёлся с женой по причине отсутствия детей, что ужасно огорчало его. Он понимал, что скоро его отзовут в Москву и почти смирился с возвращением на Родину, где всё уже было по-другому и уже чувствовался стремительный западный ветер…

Профессор Сильвани достала из ящика стола папку, которую тут же открыла, и перевернула скрепленные скрепкой бумаги. Она погрузилась в материалы и продолжила их анализировать. На старых пожелтевших от времени листах открывались содержания опытов, описанных врачом Хайнрихом Вольфом. Чопорный и дотошный стиль написания давал множество уточнений и разъяснений. Немецкий язык добавлял всему этому строгости и циничности, словно, отдавая приказы, к немедленному исполнению. Каждая строка текста, напечатанного на печатной машинке, открывала бесчеловечность опытов и взятия тех или иных образцов для исследований. В своём воображении Паскуалина видела бункер, где мрак и боль неразрывно живёт в тёмных углах комнат, операционных и смотровых. Противный яркий электрический свет, разбавлял тусклые светильники, в лампах с еле теплившейся жизнью. Запах реактивов в лабораториях шибал своей резкостью в нос, вызывая то чих, то жжение. Профессор Сильвани чувствовала себя соучастницей этих преступлений против человечества. Человеку науки очень часто приходится переступать через свои принципы и мораль. Публичное осуждение и гонения, рано или поздно переходят в восхищение и бессмертие для учёного.