Его бледное слегка вытянутое лицо, выглядело застывшей маской, с тенью высокомерия на нём. Широкие скулы и немного впалые щёки, чётко очерченный подбородок и тонкие, бледные губы. Парень был определённо доволен своим внешним видом, и это чувствовалось.
Стоило вокалисту показаться толпе и люди, тут же затихли, ловя каждое его движение, полным восхищения взглядом. Зал был переполнен людьми, настолько, что становилось душно от их присутствия. По воздуху пробежал звук дрожащих струн. Хэмми обвёл холодным взглядом зал и придвинул микрофон ближе. Среди витающего в воздухе желания его взгляд зацепился за фигуру у бара. Совсем молодая девушка, лет девятнадцати на вид и явно чем-то расстроенная, она лениво водила пальцем по краю бокала. Её взгляд, устремлённый в недра рубинового напитка, отдавал тоской.
Облачённая в чёрный наряд фигура, была почти незаметна в этом окружающим мраке. Лишь только когда на неё падали лучи света, она сияла. Чёрные волосы переливались оттенками воронова крыла и иногда, кончики отливали синим. Незнакомка казалась озадаченной своими проблемами и это пленило его.
Стоило парню запеть, и его голос взметнулся под потолок. Мерей тут же подняла взгляд на группу и тоска отступила, позволяя на мгновение забыть о событиях прошлого и тревожных мыслях, коих было слишком много.
Ей снова пришлось обращаться к одной знакомой, что было очень и очень плохо. Дениз всегда была к ней добра, но даже у её доброты есть пределы. Узнав о том, что Андре всё-таки решился прибегнуть к помощи Могале, она долго ругалась, но по какой-то, ведомой только ей причине, решила помочь.
«Это в последний раз! Я и так невероятно рискую, ввязываясь в историю с твоим побегом. Если Андре узнает, он меня лично отправит к праотцам. Так что теперь ты сама по себе», – сказала она, прежде чем нажать на отбой.
Эти слова Мерей ожидала услышать, но не была к этому готова. Быть самой по себе казалось слишком сложно не столько физически, сколько морально. Ведь она никогда не была по-настоящему одна. Даже в самом плохом состоянии, внутри была мысль, что есть мама и друзья. Ей всегда было к кому обратиться за помощью, поплакаться в жилетку, а теперь об этом можно забыть. Но ради свободы приходится многим жертвовать.
«Никто меня не примет, не спасёт и уж точно не подаст руки. Походу я действительно осталась совсем одна», – думала она, пытаясь утопить своё горе в вине.
Внутренняя пустота отдавала тянущей болью в груди, но музыка на удивление помогала. Голос вокалиста оказался созвучен с её собственным мироощущением. Он как будто дрожал, возносился к звёздам вспоминая что-то, а потом падал очень низко, как пикируют орлы в погоне за дичью, но казалось, что в этот раз птица разобьётся. Глубокий и грудной, вызывающий мурашки.
Парень так старался показать эмоцию и годом ранее, Мерей поверила ему, но не сейчас. Сейчас она видела, что за его невероятно эмоциональным голосом скрывается кромешная тьма. Та же пустота и бездушие, что и в глазах. Он обводил взглядом зал так, будто выбирая жертву. Этот взгляд ей был хорошо знаком, также смотрел её отец.
Она отставила бокал в сторону и внимательно слушала. Те чувства, которые парень вкладывал в каждое предложение, были невероятно искренними, но взгляд при этом оставался холодным. Каждая нота говорила о чём-то.
Девушке казалось, будто она читает невероятную историю с печальным концом. Но песня закончилась так резко, что понять окончание было просто невозможно. Гитара затихла вместе с клавишами. Дальше было соло из странных, космических звуков, их иногда перебивали барабаны. Через некоторое время резко вступила гитара. Барабаны стали сильней и намного жёстче.
