– Вы встречались? – не глядя на друга, спросила Лисара. – Когда она спускалась с гор?
Некоторое время Зар молчал. Темно-синие глаза затуманились, он неосознанно притопывал в такт навязчивому мотиву, что затянули уличные музыканты.
– Несколько раз я пытался с ней встретиться, но она ускользала. Потом, возвращаясь в город, узнавал, что она искала моего общества, но ехать за ней уже поздно, она далеко в горах, – где-то в стороне закаркали вороны, и Зар обернулся. – Твои подъезжают.
Вмиг поднявшись, Лисара обернулась и вскинула руку. Всадники помахали ей в ответ.
Кайты – большое семейство. До революции и отделения Кондомы от Империи сложно было найти семью на Севере, которая не была бы связана с ними родственными узами. После признаться в подобном родстве было подобно социальному самоубийству.
Кверги, узнав ее, издали звук, схожий с ржанием, только жуткий, как из бочки. Папа – единственный на Западе, кто приручил и начал разводить карестовских или северных квергов. Боевые единороги – как шутливо называла их Ниоба – высокие и крепкие, похожие на тяжеловозов, покрытые толстой длинной шерстью, под которой прятались костяные пластины, закрывающие грудь и бока. На носу росли от двух до трех рогов, которыми они опрокидывали врагов, чтобы позже разодрать когтями.
Все детство Лисара выхаживала жеребят, кверги плохо размножаются в неволе, часто бросая свое потомство. Каждую из этих зубастых упрямых морд она знала и без страха потянула к ним руки – погладить бархатистые носы и почесать горячие уши.
Пока Лисара обнимала родителей, старший брат влился в ярмарочную толпу. Дарий – единственный из братьев, кто унаследовал светлые квешские волосы матери. Он вмиг отыскал дочь и, счастливо пищащую, поднял на руки, обнимая.
Глава семьи Александр Кайт – статный мужчина неопределенного возраста. Слишком молод, чтобы иметь внуков, но достаточно стар, чтобы в темных волосах появилась седина. За глаза насыщенного синего цвета мама как-то подарила зажим для галстука с содалитом, посчитав, что камень подчеркнет их оттенок.
Зара приняли с распростертыми объятиями и стали уговаривать поехать в гости. Мама переживала, что он похудел и жутко оброс в последнее время, намеренно забывая, что худоба и неряшливость – его отличительные черты. Во время учебной практики Зар попал на Север, к проклятому руднику, что теперь стал озером. Беспокоясь за друга, Лисара написала домой, и папа нашел его группу в лесах. С тех пор Зар гостил у Кайтов едва ли не чаще самой Лисары. В этот раз, с сожалением сославшись на занятость, он отказался.
– Не знаю, что там будет через три-четыре дня, но, если получится, приезжайте с Ниобой в гости, – прощаясь, попросила Лисара.
– Может, мне еще заодно создать камень, который невозможно поднять, чтобы потом им жонглировать? – улыбнулся друг, когда они прощались. – Едва ли несколько часов наедине вернут нам дружбу.
– Именно они и вернут, – взбираясь в седло, откликнулась девушка. – К тому же вы мне должны.
– Я подумаю об этом.
Шумная, веселая колонна добралась от Квача до родного поселка часа за четыре, так и не растратив всех тем для разговоров и шуток. Дома их уже ждали:
Миранда – старшая сестра, прелестное создание, разбившая не одно сердце всего одним взглядом лучистых глаз.
Радим – самый непутевый из братьев. Пытался сделать карьеру во всех возможных областях – от литературы до армии, но пропивать и проигрывать деньги ему нравилось куда больше. Они с отцом вели перманентную войну за моральный облик семьи в обществе.
