Удивительно, но дверь мне открыл не Имп, а Гришаня. И выглядел он не особо радостным. Я не успела даже «привет» сказать, как он окатил меня чумным взглядом.
– Я знаю, зачем ты пришла. Интервью, – он сразу обозначил свою осведомлённость. – Но сегодня не получится, – он обернулся в коридор, а потом посмотрел на меня так, словно я сама должна была понять, почему всё срывается. – В другой раз давай.
– Что-то случилось? – насторожилась я.
– Кто там? – голос Егора послышался из недр квартиры. Признаться, в первые секунды я его даже не узнала, так он пропитался злобой и каким-то фатальным надрывом.
В ответе друга он не нуждался и вскоре явился перед дверью собственной императорской персоной. Босиком, волосы распущены. Чёрно-белый принт на его футболке сложно было разгадать, поэтому я даже не старалась. Узкие фиолетовые брюки даже дома он носил приспущенными.
Я ещё по голосу поняла, что он не в духе, а сейчас это подтвердилось в злостной бледности и тяжёлом взгляде. Егор глянул на меня и недовольно бросил Грише:
– Чё ты её на пороге-то держишь, как собаку?
– Ты сам сказал, что интервью отменяется, – резко ответил Савенко.
– И почему это должно мешать ей пройти? – таким же тоном проговорил Имп. – Слушай, – это уже мне, – я пиздец как на беседу не настроен. Придётся перенести, если не хочешь, чтобы я твоих читателей грязью залил. Но остаться ты можешь.
Я перешагнула порог, и Гришаня защелкал замками за моей спиной. Надо же, сама хотела встречу отложить, и тут как Вселенная услышала.
Я не очень понимала, зачем нужна, если мы не собирались работать над статьей, которая уже становилась не только самой дорогой в моей истории, но и самой продолжительной. Если у Егора траблы, то есть друг, который поможет. Но Савенко молчал, сопел и хмурился так, будто ревновал меня к Импу. Снова злился непонятно на что?
– Какие-то проблемы? – спросила я осторожно, подтягивая съезжающую лямку сумки.
Егор ответил. Так красноречиво, что я не успела отфильтровать, и яркий поток чистых незапятнанных эмоций окатил меня всевозможными производными основных слов нецензурной брани. Так вот какую грязь Имп имел в виду. Да, статья в таком состоянии не получится. Закончив витиеватую фразу, нанизавшую на себя трехэтажные конструкции, Егор прошёл по коридору и хлопнул дверью одной из комнат.
– Пошли в гостиную, – вздохнул Савенко.
Ступая по паркету под мрамор, я вошла в большую светлую комнату. Два дивана, несколько кресел, журнальный столик, плазма и аудиосистема в дизайнерской стенке. Даже с минимумом вещей гостиная казалась уютной, и запах новой мебели совсем не сбивал это ощущение. Вид на Москву из панорамного окна открывался изумительный, и мне захотелось подойти и полюбоваться, но Совёнок кивнул на ноут.
– Зазырь из-за чего весь сыр-бор.
Я села на диван, а парень запустил трендовое видео на «YouTube» и плюхнулся в кресло. А через минуту уже у меня не находилось цензурных слов, хоть я и не имела привычки обогащать свою речь фольклором. На экране Имп «опускал» чувака, звавшегося Кайзером. Я точно смотрела какой-то вирусняк или смонтированную лабуду, потому что не верила, что Егор на самом деле говорил что-то такое в адрес конкурента.
Видео закончилось и автоматически прокрутилось на следующее – клип Императора на «Solid», но я остановила воспроизведение.
– Это же неправда, да?
– А почему тогда Имп психует, по-твоему? – Савенко поправил красную полосу банданы на лбу и поскрёб бороду.
