Его вдруг осенило. А там ли он, где считает, оказался? Он успел сказать Стасу, что местечко, куда его привела опознанная «Волга», носит название Тавшино. Но где гарантия того, что дом, в подвале которого он заперт, находится там же? Сколько времени Гуров был без сознания? Полчаса или гораздо дольше? Хотя можно догадаться, сколько времени прошло. Через мутное стекло в подвал поступал слабый свет, а Гуров в последний раз звонил Стасу в районе полудня. Зимой темнеет рано, часа в три уже начинает потихоньку смеркаться, а в четыре-пять вечера и вовсе наступает мрак. Получается, что он все еще в селе Тавшино, а после удара верзилы в челюсть прошло не более двух-трех часов.
С помощью этой нехитрой арифметики Лев Иванович окончательно убедился в том, что надежда выбраться живым у него еще есть. Возможно, Виктору с его покалеченными руками тоже светит свобода. Но самое главное, что Лев Иванович понял четко: помощь следует ждать с минуты на минуту.
Громкий резкий звук оповестил заключенных о том, что в дверной замок кто-то вставил ключи. Дверь открылась. На самой верхней ступеньке Гуров заметил мужской силуэт, но не смог рассмотреть лицо. Человек некоторое время переводил взгляд с Виктора на Гурова, после чего спустился по ступеням, подошел к Льву Ивановичу и с задумчивым видом принялся его рассматривать. На вид пришедшему было около сорока лет, рост выше среднего, короткие темные волосы и широкое квадратное лицо с асимметрично расположенными на нем чертами. Складывалось впечатление, что голову насадили на шею криво, и с первого взгляда это не бросалось в глаза, но после становилось довольно заметным.
Снизу вверх он смотрел на мужчину, пытаясь угадать его намерения, но так и не смог этого сделать, пока мужчина не достал из кармана куртки нож с коротким лезвием и не опустился напротив него на корточки.
– Не замерз, Лев Иванович? – неожиданно тепло улыбнулся он.
За его спиной раздался шорох, и Гуров машинально посмотрел в сторону стоявшего Виктора, который поспешно сделал шаг от ведра. Мужчина, сидевший перед Гуровым, тоже обернулся на звук, и Лев Иванович рванулся головой вперед. Но враг и не думал дремать. Он отвернулся от Виктора как раз в тот момент, когда Гуров попытался нанести удар головой. Пришедшему удалось уклониться, а Льву Ивановичу досталась еще одна доза «успокоительного» – мужик поймал его лоб пятерней и с силой оттолкнул. Гуров ударился затылком о стену и затих. Мужчина ловко перерезал изоленту, обматывающую его ноги, затем спрятал в карман нож, привстал и рванул Гурова за куртку вверх, заставляя подняться на ноги.
– Не нужно ломаться, товарищ полковник, – страшным тихим голосом произнес незнакомец. – Ты же не дурак, правда?
Он толкнул Льва Ивановича в сторону двери. Перед тем как преодолеть нижнюю ступень, Лев Иванович бросил взгляд в сторону Виктора, неподвижно стоявшего у стены. Гуров мог поклясться, что краем глаза заметил тень, мелькнувшую за окном.
Когда они вышли из подвала, дверь в него была тут же закрыта на ключ, который отправился в карман куртки сопровождающего.
– Не представишься? – спросил у конвоира Гуров.
– Тебе, Лев Иванович, мое имя знать не нужно.
Почувствовав толчок в плечо, Гуров не сдвинулся с места. Мужик тут же оказался перед ним.
– Спорить будешь? – вскинул он брови. – Не надо. Ты впереди, я сзади. Не заблудишься.
Он был прав – двигаться можно было лишь в одном направлении, направо. Слева же от подвальной двери была глухая стена. Лев Иванович медленно двинулся в правую сторону. Конвоир осторожно ступал за его спиной. Коридор, по которому они двигались, был узким, и Лев Иванович задевал локтями заведенных за спину рук стены, украшенные бледно-желтыми бумажными обоями.
