Читать онлайн Анна Цой - Мертвое сердце. Книга первая

Солнце медленно тонуло, огромным раскаленным шаром погружаясь за край неба. Последние его лучи таяли на крышах полуразвалившихся домов заброшенной деревеньки. Терпкий запах земли, леса и скошенной травы витал в раскаленном за день воздухе. Разгоняемый ласковым полевым ветром, он поднимался над высями незасеянных людьми холмов, низвергался в самые темные глубины оврагов, но раз за разом исчезал, прибитый к земле частым дождем.

Тишина этих мест прерывалась лишь песней диких птиц и трелями цикад, которые чувствовали скорое приближение ночи. Той ночи, что сплела судьбы трех совершенно не связанных друг с другом людей в крепкий узел.

На западе небо окрашивалось в багряные цвета, в то время как на другой стороне темнела высь, намечались звезды и становились ярче очертания двух желтых колец – лун нового мира Деймос.

Одинокая фигура, закутанная в тяжелый пыльный плащ, ковыляла по проселочной дороге, с опаской поглядывая по сторонам. Неровно подстриженные волосы, что маленькими пружинками выбивались из‑под капюшона, заправлялись за уши нервно подрагивающей рукой. Бледное, будто обескровленное лицо выражало лишь усталость, а взгляд волной дикой печали окутывал окружающую обстановку.

В корзинке тихо ворочался младенец. Но женщина, которая несла его на руках, будто не слышала приглушенных всхлипов и не видела больших карих глаз, расфокусировано глядящих на мир. Пару месяцев назад она приняла то самое судьбоносное решение, послужившее толчком к падению костяшек домино и запуску цепной реакции тех событий, которым только предстоит произойти.

Гулкий хлопок разнесся над долиной, заставив взлететь стаю птиц, что пряталась в высокой сухой траве. Ветер поднял пыль и смахнул с миловидного лица непрошеные слезы. А в ярких закатных лучах появился силуэт, шагнувший из магического портала. Золотое искрящееся кольцо перехода потемнело и схлопнулось, оставив после себя долговязого парня, который направился навстречу женщине с ребенком.

Немного нахальная улыбка на его лице меркла с каждым шагом, приближающим первую детскую любовь, но разрущающим идеальный непорочный образ, хранимый в сердце несколько лет. Он со всей очевидностью мог сказать, что в собственных мыслях неоднократно предрекал подобные события. Но были ли ей нужны его слова? Она ненавидела советы и четко следовала лишь своим принципам. Глупым принципам шестнадцатилетней девушки из мира технологий и равенства. Знаковым было то, что именно догмы о равноправии привели ее сюда – на пустынную дорогу с ненужным ребенком на руках.

Последний луч солнца скрылся за горизонтом, отдавая свои права двулунию, которое желтым ясным светом озаряло новый мир.

Здесь не существовали такие понятия как равенство, свобода и мораль. Однако раз за разом появлялись те, кто шел против системы. Однако, все они, будучи сломленными, принимали ее правила и законы. Такой была и Маргарита – девушкой, что обожглась и пыталась скинуть эту ответственность со своих плеч.

Женщина, словно загнанный в угол зверек, пыталась найти хоть каплю жалости в глазах того, кого считала другом долгие годы. Но получила лишь презрение и усмешку.

– Здравствуй, – произнесла она надрывно, будто вот‑вот вырвется ураган чувств и снесет её лавиной отчаяния и страха.

Он промолчал. Лишь холодно оглядел ее и вновь вернул свое внимание к ночному небу. Некоторое время они стояли молча. Она не могла поднять стыдливый взгляд, а он справлялся с противоречиями в собственной голове.

Письмо, полученное им вчера, жгло карман его брюк. Каждая его строчка вызывала у него чувство бессильной ненависти.

– Пойдем, – парень сделал взмах рукой, и в метре от Маргариты появилось золотое кольцо.

Женщина бросила последний взгляд на ветхие избушки вдали и поторопилась зайти в портал. За ней шёл и сам молодой Лорд. Межмировые порталы были сложны для построения и требовали много сил. Однако основной проблемой оставалось нежелание мира принимать в себя кого‑либо, ведь своего населения было предостаточно. Вот и коридор перехода в старый мир Фобос был покрыт густой черной грязью, ступать по которой было трудно.

Они вышли у тяжелых кованых ворот главного особняка матери Маргариты.

Зима здесь только набирала обороты. Пышные хлопья снега закручивались ветром, начинался буран.

В тот год зима в старом мире назревала долго, а после неторопливо растягивала свои белые пушистые щупальца. Теперь юго‑восток страны сгибался под тяжестью сугробов, успевших появиться всего за неделю.

В этих местах тишина редко нарушалась даже днём, хотя многие жители все же знали тайны, закрытые для остального мира. Лишь приглушённый хлопок портала разрушил её, упав стеклянным пологом под ноги недавно прибывшим.

Кучевые облака быстро плыли по предрассветному небу. Первые лучи света окрасили его в нежно‑розовую палитру, осветив и пелену снежного покрова, и те хрупкие льдистые звездочки, что парили над землёй.

Это был один из самых ужасных рассветов. Он словно кричал о новой жизни, что может начать девушка в этом мире. Да только она не собиралась использовать этот шанс.

Они вновь встали в отдалении друг от друга и смотрели в разные стороны. За несколько месяцев разорвалась связь, что скрепляла двух лучших друзей. Сейчас же он, сам того не признавая, холодел не только к единственной, к которой успел прикипеть, но и к самой вселенной, что убила в нем веру в добро, преданность и любовь.

– Феликс… – тихий шёпот вырвался из ее уст.

Резкий поворот головы и ледяной взгляд, который ещё ни разу не доставался ей. Она подбадривала себя, вкладывая в собственное сердце светлые мысли о том, что он простит. Однако разумом всё же понимала, что врёт самой себе.

– Спасибо, – наконец выдавила Маргарита, ожидая от него любой реакции, кроме той, что увидела.

Презрительный взгляд холодных синих глаз и четкие слова высшего Лорда:

– Больше не проси меня о помощи, – он развернулся и пошёл к центру деревни, – прощай.

И постепенно скрылся.

Слезы застилали ее глаза. Возможно, в глубине души она понимала, что могла прожить счастливую жизнь с тем, кого не любит, но кто никогда бы её не обидел. Он даже сейчас пришёл на помощь – в момент, когда она сама опустила руки. Он презирал ее за выбор, который она сделала, однако даже помыслить не мог о том, что она обманула его.

Молодая девушка, сломавшая свою жизнь собственными руками, собиралась сделать то же самое с дочерью. Марго ждал прекрасный эльфийской король, что сватался к ней несколько лет. А вот девочке‑бастарду при дворе будет несладко.

Пускай и не простит маленькая Алиса участи брошенного ребёнка, но она будет счастлива в отличие от женщины, что ее родила.

Я снова влипла.

Темно‑синие хорошо отремонтированные стены никак не могли ассоциироваться в моей голове с муниципальным зданием. Зато жесткое старое кресло не подкачало. Поерзав в очередной раз, я соскользнула, скатившись ещё ниже по деревянноу сиденью, обитому кожзамом.

Часы времён моей прабабушки пробили четыре утра. Или ночи, тут с какой стороны посмотреть. Гул ещё минут пять отдавался в тяжелой голове, напоминая о двух сутках без сна. Ничего, приеду в Дом и, наконец, отосплюсь. До этого, конечно, выслушаю чёртову кучу нотаций о собственной глупости и удивительном терпении директора.

Если смотреть правде в глаза, то я ангел небесный по сравнению с любой бандой, которые вечно ошиваются в районе "Надежды". И если упустить тот момент, что в половине состою сама.

– Имя, фамилия, отчество, – спрашивает молодой парень в форме полицейского.

Ммм… новенький. Ну, ничего, с моим везением я часто буду попадать сюда. Ещё познакомимся.

Я не была беспризорницей или кем похуже. Скорее уж вечно влипающей в неприятности девушкой из детдома. Вот и сейчас была такая ситуация.

– Астафьева Алиса Александровна. Четвертое февраля две тысячи четвёртый год, – привычно ответила я, пытаясь закутаться в куртку, которую из жалости выдали мне по приезду.

А я и вправду выглядела жалко. Чего только стоили джинсы с протертыми коленями и розовые волосы с отросшими тёмными корнями. И все это жутко дисгармонировало с длинными ногтями с идеальным маникюром. Ну не планировала я выход в люди! Меня вообще насильно схватили, вынесли из спальни, затолкали в машину и увезли "веселиться" в местный клуб. Сижу вот, веселюсь.

– Белка, опять ты? – в кабинет вошёл уже знакомый дядька в синей рубашке.

Я села ровнее и расплылась в улыбке, все ещё заворачиваясь в куртку. Чего у них здесь так холодно? Ноябрь на улице, а у них отопления нет! Застучала зубами, потеряв контроль над собственным телом от холода.

– Дядь Миш, отпустите по старой дружбе, а? – состроила самую виноватую моську и посмотрела на мужчину с мольбой.

Участковый прошёл от входа к своему столу, шлёпнув какими‑то бумагами по государственному имуществу, и сел на противно скрипнувший стул. Интересно, на покраску стен бюджет выделили, а на мебель, чуть ли не разваливающуюся под весом не самых худых мужчин, не смогли. Сколько лет сюда попадаю, а изменений почти не застаю.

– В чем ты на это раз не виновата, а, Белка? – спрашивает участковый, даже не обратив внимания на мои мольбы.

Не помню почему, но он называл меня только по кличке. Услышал же где‑то, и привязалось. Может, так ему было легче со мной контактировать? Я ведь несовершеннолетний подросток с девиантным поведением и кучей приводов. Да меня уже в детскую комнату милиции перестали увозить! И сейчас спросят что‑то для протокола и отвезут в "Надежду", подарив директору право выбора наказания. Я была не против, так даже легче, не придётся чувствовать себя ошибкой природы перед доброй женщиной, которая занимается постановкой на учёт.

– Драка, – я пожала плечами и посмотрела на грязевые подтеки на полу, которые оставила заляпанными сапогами.

Неприятно. Не люблю мусорить, тем более разводить грязь. От этого самой себе кажешься грязной и неприятной. Меня передернуло, но скорее от холодного сквозняка из окна.

– Паспорта с собой не было, – сказал молодой стажёр и продолжил печатать отчёт на ноутбуке.

Михаил Семёнович пробурчал что‑то вроде "Откуда он у нее?" и снова залип в бумажки.

Интересно, где там Барсик пропадает? Меня скрутили ровно за пять минут до его возвращения из туалета. Всё что я успела – пронаблюдать за потерянной моськой из окна удаляющегося бобика. Хотя, если смотреть объективно на всю ситуацию, то виноватым был именно он. Из комнаты утащил сопротивляющуюся меня он, привез в этот чертов клуб он, и получила я из‑за ревности его бывшей зазнобы.

– Чего ты в «Жаре» забыла? – поинтересовался Дядь Миша, – там же одни наркоши.

Кивнула, подтверждая его последнюю фразу. И скривилась, вспоминая то, что видела у бара. Куча людей, продающие и покупающие таблетки, и я, танцующая под заводную мелодию. Никогда не пробовала наркотики. Не понимаю людей, которые сознательно подсаживают свой организм на медленную смерть. Это глупо и недальновидно. Но алкоголь пью. Противоречивая я личность.

– Барислав танцевать привёл, – пробурчала я, вспоминая собственного парня самыми последними словами.

Чаще всего в участок я попадала из‑за него и собственной тормознутости. Или везучести. По какой‑то малопонятной причине ловили меня первой. Как ни крути, но это оставалось одной из самых загадочных закономерностей моей жизни.