– ...срок помолвки истекает через две недели, – бодро заключил он. – Сначала я хотел вручить подарок позже, но потом подумал, что тебе нужно время – наряд сшить, приглашения родне и друзьям отправить, стол заказать. Свадьба – это же не только две подписи в храме. Это праздник. Прекрасный, чудесный праздник. И я решил, что негоже тебя, молодую и красивую, лишать свадебных радостей. Да и Кьюн, глядишь, к свадьбе успеет.
– А я уже тут, – прозвучало насмешливое.
Мастер Хьёт вздрогнул и резко обернулся. И побелел больше Гарэ. Кьюн ухмыльнулся, и в его левой ладони вспыхнул клубок багрового огня.
– Я уже тут, – повторил он издевательски. – Привет, что ли?
Папаша беспомощно посмотрел на матушку Шанэ, но та и бровью не повела.
– В-вы что, н-не видите?.. – заикаясь, пробормотал мастер Хьёт.
– Мальчика? – вежливо уточнила матушка. – Почему же, вижу. Он давно с нами.
– Но он же умер!.. – выдохнул папаша и неловко обернулся к сыну: – Ты же умер!..
– Откуда узнал? – вкрадчиво поинтересовался Кьюн, и пламя в его руке зло заискрило. – И не потому ли со свадьбой заспешил, что узнал?
Гарэ не выдержала и тихо, молча заплакала. А матушка вытянула из мешочка щепотку песка, напряжённо наблюдая за парнем – призрак-колдун в принципе опасен, а уж если он в ярости...
– Так это же твоя мечта, сын... – залепетал мастер Хьёт. – Я хотел исполнить твою мечту...
– Врёшь! – рявкнул Кьюн, и его глаза полыхнули багрянцем. – Ограбить ты её хотел! – огонь стёк по его нервным пальцам, щёлкнул кнутом. – А ну говори! Правду!
Мастер Хьёт открыл рот, побагровел, тоненько пискнул и рухнул в спасительный обморок – матушкина песчаная змея едва-едва успела подхватить его тучное тело и уложить на скамью. А Гарэ всхлипнула, сорвалась с лавки и, уронив плед, выскочила из беседки. И порывисто обняла старого друга. Кьюн моментально сдулся – глаза потухли, кнут ушёл в землю талой водой. Матушка Шанэ сразу расслабилась. Всё, кажется, пронесло грозу мимо...
– Думаю, дочка, тебе следует написать второе заявление – на этого ушлого негодяя, – заметила она негромко. – О том, что он обманом пытался выдать тебя замуж за мертвеца. Я подтвержу. И после никаких кнутов не понадобится – под заклятьем правды всё как миленький выложит. Всю правду.
И что же Рьен-то накопал?.. Надо срочно ему написать...
***
– Храм на Сто Седьмом острове давным-давно недействующий, – рассказывал Рьен. – Ещё лет тридцать назад его со скандалом закрыли за мошеннические дела. Его единственный служитель – Амьюр – поставил свадьбы с мертвецами на поток. В то время орудовала целая банда, которая занималась тем, что сначала вычисляла юных и внезапно осиротевших наследников больших состояний, а потом быстро, пользуясь шоковым состоянием, женила их или выдавала замуж за собственных мёртвых родственников. Долгое время им это сходило с рук, потому что запуганные жертвы боялись жаловаться. Но одна девушка не испугалась, пришла в Сыскное ведомство и всё рассказала.
Папашу уже забрал Мьёл с клятвенным обещанием допросить лично и жестоко, хотя это не в его полномочиях. Рьен сидел на лавке рядом с матушкой Шанэ, а напротив жались друг к другу старые друзья. Кьюн подобрал ключи к заклятью видимости-материальности и обнимал подругу за плечи, а Гарэ, похоже, наконец начала осознавать, что больше никогда его не увидит, и то и дело вытирала краем пледа молчаливые слёзы. И стыл в чашках свежий горячий чай – всем было не до него.
