– Да, конечно, такое могло произойти только в Моргевилле…
К детективам подошёл криминалист:
– Наша жертва – белая молодая женщина. Волосы русые. Окровавленный труп лежит на кровати. Накрыта тонким одеялом, похожим на простыню. Одеяло насквозь пропитано кровью. Глаза закрыты. Точно мирно спит. Белые бескровные губы сомкнуты. В окровавленном теле вскрыта грудная клетка, изъято сердце. Вместо сердца зияет жуткая дыра, – мужчина демонстративно откинул простыню.
Все нахмурились. Аккуратно вырезанное сердце небрежно валялось на светлом ковре. Джейкоб указал пальцем направление:
– На зеркале чем-то багровым толстым слоем намазано слово «Нет». Вероятно, это застывшая кровь в разводах. Нужна экспертиза, но, думаю, кто-то намазал слово этим самым сердцем или, точнее, кровью от… По-другому даже и не скажешь. Намазал… Стекающая жидкость, как вы видите, забрызгала трюмо.
Топот ботинок от тяжёлой поступи разнёсся под новые фотовспышки криминалистов с характерным скрипящим зажимом отползающего эха.
– Дверь не взломана. Значит, либо её открыли запасным ключом, либо это был кто-то из близкого окружения, от кого точно не ждёшь видимой угрозы, – подытожил Моро, обращаясь к напарнику Лэйну Хоггарту. – Ну, или удачно инсценировали… чтобы мы так думали. В прихожей – связка ключей, несколько пар женской обуви на каблуках. Все вещи в квартире аккуратно разложены. На кухне достаточно чисто. Что с едой?
– Готовой нет, – Джейкоб обошёл детективов и похлопал створками шкафа, – кроме недоеденных морепродуктов. В холодильнике пустовато. В шкафу – несколько бутылок красного вина.
– Что-нибудь необычное, Джейкоб?
Джейкоб непонимающе уставился сквозь броню толстых очков Моро и смахнул со лба капельки пота: убийство и так было чрезвычайно жутким и ужасающим.
– Белая роза, – сказал Лэйн. – Белый отрезанный цветок лежит у зеркала на видном месте. И записка, как и в те разы…
Моро прикоснулся в перчатках к розе и понюхал её. Пахло она сладко и казалась весьма свежей. На этом его познания о розах заканчивались.
– Как и в те разы… Кроме этого, всё очень обычно, если это можно считать обычным, – наконец ответил Джейкоб. – Следов взлома нет. Ничего не разбито. В ванной тоже нет ничего «необычного».
– Сколько зубных щёток, посмотрел? – спросил Моро уже напарника, который раньше приехал на место преступления.
– Две.
– Криминалисты работают уже несколько часов. Когда будет готов отчёт, мы сможем говорить о полной картине произошедшего более детально.
– И последнее… – медленно произнёс Моро, хотя его разум выворачивало наизнанку, и, помолчав немного, манерно спросил, демонстрируя свое превосходство. – Как я понимаю, следы длительного пребывания мужчины в квартире отсутствуют?
– При поверхностном осмотре – одни мужские ботинки, спрятанные в шкафу, и свитер, на окурках в пепельнице нет отпечатков женской помады. Уф, у меня уже руки вспотели в перчатках! – жалобно простонал Джейкоб, скорее сам себе, и снова вытер рукой пот со лба. – Соседка сказала, что наша жертва проживала одна. Или та никого не замечала. Но, думаю, тут точно кто-то оставался.
– Спасибо.
Светловолосый мужчина в очках посмотрел на сползающие за окном струи холодного дождя, преследующие его повсюду последние несколько дней, на расползающиеся за ними старинные кирпичные здания и швейную фабрику за углом. Подавив новый приступ подступающего кашля, он ещё несколько раз обошёл квартиру и постоял над жертвой, которую наконец забрали, запоминая каждую мелочь. Моро вновь бросил красноречивый взгляд на записку, зеркало и увядающую розу и сердце.
