– Херня – это всё, – пробурчал Дмитрий, расстёгивая чемодан, ведь, помимо прочего, в нём ожидали своего часа чистые шлёпки и домашние шорты. Так же парень точно знал: у Киры есть запасной рулон туалетной бумаги, возможно, даже два.
– Может, сдвинуть их в одну? – предложил парень и указал на односпальные кровати, но осёкся, наткнувшись на угрюмый взгляд. Плохой Wi-Fi не лучшим образом сказывается на настроении.
«Может, она ещё передумает» – подумал Дмитрий, подходя к мини-бару с подарком от администрации.
Ко многим вещам можно приспособиться: что-то предусмотреть, с чем-то смириться, что-то приспособить под себя. Но вечно держать себя в узде невозможно. У Дмитрия давно не было тёплой компании, а администратор явно разбиралась в людях и неспроста вручила Дмитрию бутылку лёгкого алкоголя.
– А знаешь, мне тут винишко подогнали, – как бы между делом заявил Дмитрий и откупорил бутылку штопором, что нашёл на подносе поверх мини-бара. – Говорят, суперское. Будешь?
– Не буду, – буркнула Кира, занятая анонсом завтрашней трансляции в социальных сетях. – Не хватало ещё нажраться в хлам и всё проспать.
«План А не сработал, переходим к плану Б».
– А я выпью! – Крякнув с досады, Дмитрий сделал несколько крупных глотков прямо из горла бутылки.
«Может, надо было к девке за стойкой подкатить, – запоздало всплыло у Димы в мозгу, – а то зачем она о себе сказала? Может, любит чпокаться с приезжими…»
Поглощённая работой, Кира не замечала шумного бульканья друга. Или не просто друга, сама ещё не разобралась.
– И потом, – продолжил Дмитрий, поставив бутылку на тумбочку, – тут и градусов почти нет… Ик! Уж я-то в жизни бухла…
Тень выросла за дверью. Колонны ног встали на пути света.
Мысли Дмитрия тяжело ворочались в голове, равно как и язык во рту. Слова обрывались, едва сказанные. Промямлив что-то на пьяном наречии, Дмитрий рухнул на пол.
Ещё несколько теней замельтешили под дверью, появившись откуда-то сбоку. Дмитрий успел заметить, как Кира вскочила с места, прежде чем мир смазался и потух.
В щель от замка вошёл ключ. Раздался тихий щелчок.
Сквозь барабанную дробь в висках, слившуюся в один нескончаемый гул, пробивались и другие звуки – всё тише и тише с каждой секундой.
Топот. Скрип двери. Визг. Крик боли, а за ним хлёсткий удар и звук падения тела…
Фырканье.
3
Боль в лопатках прорвалась сквозь вуаль тёмного беззвучья. Очнувшись, Дмитрий поёрзал, но тут же простонал, пожалев, что вообще пошевелился: под спиной и затылком был лишь неровный холодный камень. Постепенно возвращались остальные чувства. В ушах стояло хоровое пение и сухой треск. Под веки просачивался неровный свет.
Пелена сна спала, и теперь мозг мучительно восстанавливал картину последних событий.
«Админка с бухлом… ударило в голову… шум… фыр-фыр… Фыр-фыр?»
Усилием воли Дмитрий разлепил веки, а затем наклонил голову, чтобы оглядеться. Тут ему в лицо упёрлась фыркающая лисья морда.
– Ах, это ты, сука…
Лисица сердито чихнула в лицо парню и спрыгнула куда-то вниз. Дмитрий попытался подняться, но обнаружил, что обездвижен, крепко связан по рукам и ногам бечёвкой. Лишь шея была свободна от пут, можно было вращать головой.
Роща, пылающие костры, венки и разноцветные ленты на ветвях – всё напоминало декорации к фильму о древних славянах. «Массовка» соответствовала. Широкий дуб – старейшее дерево если не в округе, то в роще уж точно – опоясывали люди: мужчины в светлых рубахах, женщины в сарафанах. Ближе всех к безликому идолу стояли старики. Дети, смеясь и тявкая, беспорядочно скакали и кружились, точно собаки, пытающиеся поймать собственный хвост. Девушки в коротких, то и дело задиравшихся льняных сорочках водили хороводы вокруг костров. В двух шагах позади девушек лежали бумажные, картонные и даже деревянные маски, изображавшие лисью морду.
