Затаив дыхания, словно боясь спугнуть звук, Николая пошёл на него.
– Полина? Полина, ты здесь?..
Молчание вновь оборвалось. До девочки оставалось лишь несколько метров.
Николай едва успел остановиться: он едва не свалился в дыру. Глубокую, четыре метра глубиной яму с крутыми чёрными склонами, осыпавшимися при неосторожном прикосновении. Надеясь увидеть дочь, Николай позвал вновь и чуть ли не свесился вниз, но напрасно. На дне покоился лист металла, а на нём – кукла Барби в нижнем белье и… мобильник, принимающий входящий вызов.
Очередной неопознанный номер, а звук плача оказался лишь рингтоном.
– Ах, чёрт…
Николай не успел подняться с земли: нечто упёрлось ему в бок, и заботливый отец полетел на дно.
Николай сообразил сгруппироваться и закрыть лицо руками, но твёрдая бугристая земля и сила притяжения всё равно сделали своё дело. Да и правильно группироваться он не умел.
– АААААА!!!
Плечо мужчины смачно щёлкнуло.
– У-у-о-ох… Су-ука… – Николай со стонами перевалился на спину.
День выдался длинным, но и он, наконец, подходил к концу. Занялись сумерки, голубое небо залилось сиренью. На краю обрыва выросла фигура. Николай наклонил голову, чтобы лучше видеть его. Незнакомец в запылившейся одежде. Человек, на чьём лице кривилась мрачная ухмылка, а в глазах сверкало торжество.
– Какого хрена?..
– Ты, наверное, заметил, что финансовые трудности не делают человека лучше. – Незнакомец отошёл от края и присел на корточки. – Кто-то рвёт очко, кто-то руки стирает до мяса. Хоть вешайся, хоть прижигай! – Под запись детского плача мучитель наклонил голову и высунул язык, изображая висельника, а затем разразился мерзким каркающим смехом.
Николай потянулся было к карману с пистолетом, но жуткая боль практически парализовала руку.
– А у кого-то камень на сердце… стоит. Лично меня это просто убивало. – Незнакомец поднялся. Теперь его глаза горели яростью.
А телефон всё плакал.
– Стой! Что с моей дочерью?! Где она?! – Здоровой рукой Николай выудил пистолет из кармана и кое-как наставил на мучителя. – Где она?! Убью!
«Да мне пофиг!». Николай не столько услышал, сколько прочитал по губам. Вслух же мерзавец ответил:
– Может, ты всё-таки ответишь на звонок? Хотя, какая тебе уже разница…
– Зачем ты всё это делаешь?! За что?! – взвыл Николай.
Незнакомец презрительно сплюнул в яму и отступил от её края. Николай нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Он совсем забыл о предохранителе.
– Чтоб тебя!!! – взвыл несчастный. Его мишень уже скрылась из виду и зашагала куда-то в сторону.
С трудом сдержавшись, чтобы не отшвырнуть пистолет с досады, Николай опустил оружие. Мысли выветрились из головы; Николаю хотелось что-то сделать, что-то сказать, но он не мог подобрать слов, как и разобраться в своих ощущениях. Кошмар с человеческим лицом оказался немногим лучше полной неизвестности, и мужчина как будто почувствовал облегчение.
До поры до времени.
Тихие шаги на поверхности прервались, раздался хлопок закрывшейся двери. Затем до ушей донёсся рык мотора.
– Она совсем одна, без матери! Ты слышишь? Одна! – нерадивый отец неуклюже пополз в центр ямы – к кукле и гудящему телефону. – Ты слышишь, ублюдок?! Ты слышишь?!
Шум становился всё громче, его источник приближался.
Николай добрался до игрушки и мобильника.
Показался барабан бетономешалки.
Номер на экране показался мужчине знакомым.
Барабан наклонился.
