Мёртвый автор - страница 6

Конечно, было бы проще, если бы Лана всё ему рассказала. Тогда он смог бы помочь ей. Помочь правильно, так как нужно на самом деле. Но он не хотел на неё давить, опасаясь, что правда, какой бы она не была, причинит боль не только ему, но и самой девушке. Многие говорят, что признание облегчает душу, что, поделившись своими страданиями с другим, можно почувствовать себя лучше. Но это было слишком обобщенным представлением о правде и лжи. В реальности всё было куда сложнее. Порой истина была столь ужасна, что от произнесения её вслух становилось лишь хуже. Ведь так человек невольно подтверждал для себя собственные слова, укреплял их позицию в окружавшем его мире, и приходил к неизбежному осознанию их реальности. Да, рано или поздно сделать это было необходимо, чтобы не вводить в заблуждение свой разум, но до этого момента зачастую нужно дойти самому. Смириться, признать, и найти силы на просьбу о помощи. Не обязательно в таком порядке, но ни один из элементов всё же нельзя было исключать.

И вот теперь Лана обратилась к нему, но в глазах её читалось отрицание, словно она всё еще старалась сбежать от произошедшего, заставив себя поверить, что это просто плохой сон. Шейн должен дать ей время, просто быть рядом. В конце концов, он был уверен, что она бы поступила также для него. На этом строилась дружба. И Шейн не хотел давать ни единой причины её пошатнуть, особенно поле того, как их отношения стали и без того излишне хрупкими.

– Я… – девушка сделала небольшую паузу, попутно отпустив рукав друга. – Я не хочу, чтобы ты шёл туда один. Не хочу… подвергать тебя опасности.

Девушка в очередной раз посмотрела по сторонам, ожидая услышать чужой голос, противоречащий ей, порицающий или высмеивающий столь свойственную ей нерешительность. Но ответа не последовало, словно её невидимый собеседник испарился, оставив вместо себя лишь тишину и невнятный гул. В любой другой ситуации она, возможно, даже была бы ему благодарна, за то, что он покинул её, позволив наконец побыть одной в собственной голове. Однако теперь это молчание пугало и настораживало. Лана опасалась, что таинственный надзиратель затаился, сбивая её с толку, подготавливая план нападения, но только в этот раз не на неё.

– Хочешь пойти со мной? Или… можем просто постоять здесь и поговорить, – мужчина постарался выдавить из себя доброжелательную улыбку.

– Нет. То есть… Да. Я хочу поговорить. Но я не знаю… не уверена… что ты поймешь.

Шейн отпустил дверь, позволив ей медленно захлопнуться с всё тем же отвратительным скрипом, после чего аккуратно взял девушку за плечи, стараясь не слишком на неё давить.

– Слушай. Что бы там ни было, я обещаю, я никуда не денусь. Даже если это самая странная, нелепая и фантастическая история. Позволь мне самому решать во что верить, а во что нет.

– Да. Да… наверное, ты прав, – Лана глубоко вдохнула, стараясь немного успокоиться. – Не знаю, помнишь ли ты, но… год назад у меня был серьезный творческий кризис. Меня не устраивала ни одна из моих идей. Всё казалось… глупым. Нелепым. Неправильным. Я по несколько часов сидела перед компьютером, не зная, что написать, с чего вообще начать. И при этом ежедневно я корила себя за это. Я должна была работать, а по итогу тратила время глядя в стену. Тогда я почувствовала себя ужасно. Думала, что уже никогда не придумаю ничего хорошего.

– Вообще, я запомнил всё немного иначе. У тебя были хорошие идеи, над которыми можно было работать. Но они тебе не нравились, поскольку ты вечно старалась сделать ещё лучше, прыгнуть выше собственной головы, написать шедевр. Я тогда говорил, что тебе просто нужно больше уверенности, но ты меня не слушала.