Мёртвый автор - страница 9

Пройдя немного в сторону от двери, Шейн врезался животом в высокий письменный стол, стоящий практически посреди прохода. На нём стоял слегка запылившийся компьютер и ещё одна кружка, источавшая запах какого-то фруктового чая, которого на самом деле там уже и не было вовсе. Обойдя внезапное препятствие, мужчина остановился и достал из кармана мобильный телефон. Парой быстрых нажатий Шейн включил фонарик, попутно заметив внезапное исчезновение связи и интернета. Словно вся эта квартира представляла собой непроницаемый вакуум, куда не проходил никакой сигнал. Не удивительно, что Лана порой могла не брать трубку или не отвечать на сообщения. Любые попытки друга, да что уж, всего внешнего мира, с ней связаться были обрублены в корне. Может быть, она и впрямь не хотела забывать своего старого приятеля, но просто ничего не могла поделать, оказавшись заложницей в собственном доме. В таком случае, нет ничего странного, в её желании сбежать отсюда.

Среди множества бумаг, которые лежали на столе, мужчина быстро нашёл довольно плотную стопку листов, скрепленных вместе и перевязанных бечевкой. Старомодный приём, позволяющий легко переносить предмет с места на место. Сейчас подобным пользовались разве что доставщики пиццы, перевязывая коробки, которые попросту нельзя было уместить в пакет. Вполне возможно, что этот кусок бечевки был взят как раз с одной из коробок, и, хотя в нём, в данном случае, не было никакого практического смысла, он придавал стопке листов какую-то особую атмосферность и стиль.

Раздался резкий хлопок, заставивший Шейна обернуться. Дверь захлопнулась, оставив двух друзей по разные стороны. Мужчина не был до конца уверен за кого в этой ситуации он должен волноваться в первую очередь: за себя или за свою непутёвую подругу, втянувшую его в столь странную авантюру. Недолго думая, он схватил перевязанную рукопись подмышку, готовясь со всех ног рвануть к двери, или к окну, если упрямая дверь вдруг откажется открываться.

– Положи книгу на место.

Шейн обернулся, уставившись в темноту, и тут же встретился взглядом с двумя ярко-красными глазами, смотревшими на него с явным недовольством, перерастающем в гнев. Машинально мужчина сделал небольшой шаг назад, уперевшись поясницей в край стола, и чуть было не упав. Однако, с трудом сохранив равновесие и собрав всю свою храбрость, на какую только хватало сил, он выпрямился и постарался казаться не менее грозным, чем его не вполне различимый противник.

– Она не твоя. И квартира, к слову, тоже, – выкрикнул Шейн, пытаясь не делать лишних пауз и не запинаться.

– О… Изволь. Я знаю чьё это жилище. И с замиранием сердца жду возвращения его хозяйки…

– В таком случае у меня для тебя плохие новости. Она не собирается сюда возвращаться.

– Неужели? Даже теперь? Когда её столь драгоценный друг оказался заперт внутри.

– Ха-ха. Легко раскидываться угрожающими фразочками, пока ты прячешься в темноте. Покажись, если ты мужчина! – Шейн обеими руками обхватил рукопись, будто бы это была самая важная вещь на свете, и единственное, за что он мог держаться.

Внезапно всё вокруг вспыхнуло ярким практически красным огнём. Мебель начала трещать, обгладываемая языками пламени. Шейн, до этого старавшийся придать своему лицу нарочито грубое и самоуверенное выражение, тут же вскрикнул, пробираемый колющей дрожью с головы до ног. Его собеседник, стоявший чуть дальше, внешне напоминавший молодого человека, спокойно наблюдал за испуганным мужчиной и едко ухмылялся. Его длинные белые волосы, завязанные в тугой хвост с несколькими тонкими косичками на висках, развевались за спиной, нетронутые огнём, так, словно даже само пламя боялось касаться таинственного незнакомца, обходя его стороной. Шейн, с трудом переводя дыхание, уставился вперёд, стараясь ухватить слезящимися от дыма глазами образ своего врага. Одетый в кроваво-красную рубашку и строгие чёрные брюки, он неподвижно, как статуя возвышался над всем происходящим, будто бы ни дым, ни жар не могли нанести ему никакого вреда или хоть как-то испортить внешний вид. Казалось, что всё окружение, наоборот, изо всех сил старалось угодить ему, отбрасывая тени и блики так, чтобы придать его худому, бледному лицу ещё более устрашающий вид.