Дарью Алексеевну, у которой приступы рвоты следовали по нарастающей, пришлось увести. В контейнере вповалку валялись не меньше дюжины разложившихся мертвецов. Все мужчины. Остекленевшие глаза, лохмотья кожи, свисающие с челюстных костей, растопыренные фаланги пальцев. Облаченные кто во что – штатская одежда членов команды, черно-серая униформа – видимо, работники частной охранной фирмы. На двоих сохранились когда-то щеголеватые флотские кители, но это было единственное, что на них сохранилось. Впервые в своей жизни Глеб увидел, что представляет собой бородатый череп… Видимо, поначалу погибших пытались как-то упорядочить – клали в ряд. Потом надоело, стали наваливать друг на дружку, не заморачиваясь уважительным отношением к бывшим людям.
«Раскисаем, товарищи, раскисаем…» – со злостью думал Глеб, пятясь вместе с товарищами от этой жутковатой коллекции. Устраивать собрание на тему «Как такое случилось?» было глупо. Пора уж выбираться из этого славного местечка…
– Смотрим в оба, – прохрипел он. – Мне плевать, с кем мы тут имеем дело – с живыми, с мертвыми или с собственным разгулявшимся воображением… Быстро выполняем задание и отчаливаем отсюда к чертовой матери… Никита, Вадим, хватайте Дашу с Котовым…
Не успел он договорить, как Крамер, вырвавшийся вперед с фонарем, вдруг шарахнулся в сторону, вскричал от неожиданности! Какая выдержка потребовалась человеку, чтобы не открыть огонь по очередному призраку! Остальные и опомниться не успели, как он уже умчался в темноту, топая ботинками, и, похоже, довольно быстро преодолел звуковой барьер.
– Во рванул… – потрясенно пробормотал Никита. – Как от контролера в электричке, блин…
Не сговариваясь, побежали за Крамером, а сообразительный Платон еще и перепрыгнул в параллельный ряд. Но пользы этот спринтерский забег не принес. Пробежали метров двадцать и наткнулись на Крамера, потерявшего вчерашний день. Товарищ очумело вертел головой, освещал фонарем проходы и выступающие из мрака глыбы контейнеров.
– Ты чего полетел, как Гагарин? – задыхаясь, спросил Вадим.
– Не стойте в проходе, мужики… – скрипнул зубами Крамер и стал их расталкивать с открытого места. – Слушайте, не понимаю ни хрена… Не верю я в мистику и чертовщину – но, ей-богу, видел, как что-то перекатилось через проход… Вот не брешу, парни, зуб даю, мамой клянусь… Человек это был, не привидение, да еще такой шустрый…
– С каждой минутой становится интереснее, – как-то не очень жизнерадостно заметил Никита. – Может, эти живчики и по потолку умеют бегать?
Чувство юмора, похоже, отказывало – Вадик Морозов что-то утробно проурчал и начал обшаривать потолок пучком света…
– Ладно, мужики, кончайте сходить с ума… – выдохнул Глеб, борясь за последние крохи здравого смысла. – Искомый контейнер, я так понимаю, находится в этом трюме – в приятном соседстве с убиенным экипажем и господами из охранной фирмы. Кто бы там ни прыгал у нас на пути, а в бой они вступать, судя по всему, не собираются – оттого повелеваю воздержаться от стрельбы и, если получится, наладить добрососедские отношения. Вперед, бойцы, чего вы приуныли?
Они упорно шли к намеченной цели, несмотря на озноб и чертовщину. Отгороженный отсек в носовой части трюма – похоже, груз, хранимый в синем типовом контейнере, был наглухо засекречен. Брезентовая «вуаль», передвижные загородки – вроде тех, что полиция использует на митингах. Охраны, слава богу, не видно – ни живых, ни призраков. Контейнер был развернут створками к глухой стене, и пока оставалось интригой, открыт он или закрыт. Глеб шагнул вперед, прорываясь через заплесневелый брезент, но на пути его внезапно вырос Котов – подавленный, но решительно настроенный.
