Позади послышались приближающиеся шаги. Мужики с топорами, увидев того, кто подходил ко мне сзади, выстроились в ряд, перекрывая мне путь вперед.
Я прислушался:
Обнаружен звук шагов. Дистанция 25 метров, направление: Юг.
Это уже сработал мой звуковой скрипт. Я поморщился и сделал пометку переписать его на более удобный и менее назойливый.
Шаг твердый, равномерный. Легкое позвякивание металла, и скрип кожи. Шелест извлекаемого из ножен клинка. Я повернулся, изобразив самую радушную улыбку, на которую было способно мое мертвое лицо, и вытянул вперед руки раскрытыми ладонями вверх.
– Именем Закона, замри на месте, монстр! – голос стража закона звучал уверенно. Впрочем, он и был на добрую полусотню уровней выше меня, – что тебе нужно в поселке?
– А я видела вчера этого мертвяка, – раздался вдруг женский голос.
Невысокая полноватая женщина стояла за невысоким забором, налегая на него своей необъятной грудью. В приметном сарафане цвета полевых цветов и с повязанным на голове платком. Нет, раньше я точно с ней не встречался.
– Он на погосте работает, у кладбищенского смотрителя – за могилами приглядывает. Я вчерась вечером к Кар… к мужу на могилку ходила, видела его.
Четверка мужиков заухмылялась, прикрывая невольные улыбки кто рукой, кто воротом. Угу. То-то едва темнеть начало, могильщик сунул мне полсотни драных саванов и велел не появляться, пока все не зашью. Теперь понятно, чем – или кем – он был занят.
В подтверждение ее слов, я достал написанную хозяином бумагу и ткнул ею в нос стражнику. Тот уставился в нее и зашевелил губами, читая. Как мне показалось – по слогам.
– Ишь ты! Прям казенный – ни потерять, ни поломать, – усмехнулся он. – Ну а здесь тебе что нужно? За свежим мясом приперся?
– Э-э-э, – замотал я головой и указал на картинку с улыбающимся смайликом.
Потом я лег на землю в позу готового к погребению покойника и руками очертил вокруг контур гроба. Поднялся и изобразил человека, который стучит молотком.
– Это он просит похоронить его по-человечески! – уже без страха промолвил один из посельчан, выходя за калитку.
– Та не… Надо ему кол осиновый в сердце, – это подошла бородатая четверка.
Я отрицательно замотал головой. Вытянул вперед ладонь со сжатыми коробочкой пальцами. Сверху накрыл второй ладонью, изображая крышку гроба.
– Я так думаю, он говорит, что всем нам крышка, – нашелся еще один эрудит. Постепенно вокруг меня начала образовываться толпа, и каждый норовил вставить свою версию.
– Башмаки, башмаки ему нужны, он же босой совсем! – орала сердобольная бабка.
– Жрать оно хочет, истину говорю – к гадалке не ходи!
– Говорит, что если не отдадим ему самую красивую девку, то он все кладбище на нас поднимет, – это уже вмешался молодой паренек призывного возраста, за спиной которого пряталась большеглазая красотка, от таких слов вмиг побледневшая.
Финальную точку поставил в споре сам гробовщик, которому шум на улице мешал работать:
– А ну разошлись все! Мертвяка Карл ко мне прислал с мерками для гробов.
Недовольно зароптав, селяне отступили, но расходиться по домам не спешили. Четверка работников с топорами расступилась, но едва-едва, чтобы я между ними протиснулся.
Мастер привел меня в свой дом и, по совместительству, мастерскую. Там он, ни слова не говоря, взялся за дело: замерил мой рост, ширину, окинул взглядом сбоку, что-то прикидывая. Уложил на широкую доску и сделал пару меловых меток. Ага! И впрямь для меня гроб мастерить собрался! Ну, раз так, то следовало позаботиться о своем будущем удобстве.
