– Выходит, бойцу, которого вы натравили на меня, раньше очень нравилось драться лежа на брюхе и ползая на четвереньках?
В точку! Доктор недовольно поморщился. Воронов позволил себе улыбнуться. Немного – краешком рта. Ухмылка была мимолетной, но заметной – он постарался.
– Согласен, над нервными центрами, отвечающими за координацию движений и вестибулярный аппарат материала, следует еще поработать. – Фурцев говорил, нажимая клавиши и пытаясь заставить мертвеца влезть на пластиковый стол. Не очень, впрочем, преуспевая в этом. – Но у меня есть время, пока Президент не выбрал полигоны для полномасштабных испытаний «Мертвого рая».
– Обычно такие полигоны выбираются быстро.
– Ничего, я успею. Когда будет нужно, я поставлю ваших Гвардии покойников на ноги. Скоро вы и сами не отличите своих мертвых солдат от… хм… временно живых.
Доктор не удержался от смешка.
– Еще вопросы?
– Да, один. Когда вы все-таки планируете прекратить отстрел? Если ваши успехи, действительно, столь грандиозны, не пора ли притормозить? Недоукомплектованность Гвардии достигла критического уровня. И, если говорить начистоту, я уже начинаю опасаться, не полетит ли следующая пуля милвзводовского снайпера в меня.
Фурцев набрал побольше воздуха. Для демонстративного вздоха сожаления:
– Я все понимаю, но эксперимент не завершен. Наше с вами тайное киллерство окончится сразу, как только в нем отпадет необходимость. Не раньше и не позже. Ну, а теперь мне пора продолжать работу. Честь имею, офицер.
То есть, скатертью дорога… Так неожиданно и бесцеремонно выставлять чужаков со своей территории умел только доктор Фурцев.
Прощаться Воронов не стал. Молча повернулся, шагнул к выходу. Уже в дверях его окликнули:
– А, кстати, насчет пули, которая полетит в вас – дельная мысль! Должен же быть у мертвецов свой командир! Да и живых офицеров не мешает бы менять время от времени. Риск переворота, знаете ли…
Воронов обернулся. Глядя на его каменное лицо, доктор рассмеялся. Птичьим каким-то смехом:
– Успокойтесь. Шутка, шутка, просто шут-ка! Ступайте и спите спокойно. Живой вы пока более ценны.
Когда дверь захлопнулась (До сих пор извлечь шум из мягкого звукоизолирующего пластика не удавалось никому. Воронову – удалось), Фурцев уже не смеялся. Не улыбался даже.
Или, может быть, все-таки, не шутка? Или от мертвого Воронова пользы будет больше, чем от живого? Этот напыщенный индюк в погонах только что продемонстрировал изумительную реакцию. Определенно, таким рефлексам место на лабораторном столе «Мертвого рая».
Пальцы Фурцева все стучали по клавиатуре.
Гвардеец с простреленным сердцем, все тщился влезть на прозрачный стол. И не понять было, то ли нелепые движения покойника злили, то ли забавляли человека в стерильно белом халате.
Фурцев что-то насвистывал. Что-то нейтральное. Из классики что-то.
