Ее рассуждения прервал раздавшийся снаружи топот быстро бегущих ног, и Эль заинтересованно вскинула голову, прислушиваясь. А потом над палубой разнеслось громкое: «Земля-а-а-а!» — к которому затем присоединилось множество радостных голосов. Доплыли.
У Элинор бешено заколотилось сердце — не понять, то ли от предвкушения, то ли от страха. Но обратной дороги не было. Поэтому, бросив в зеркало последний взгляд и подмигнув своему отражению, она решительно развернулась и отправилась собирать разбросанные по каюте личные вещи.
Прибыли.
Здравствуй, новая жизнь!
***
Путешествие морем заняло почти три недели, и, конечно же, все это время Элинор не сидела в каюте безвылазно: прогуливалась по палубе, общалась с другими пассажирами и командой. И чем ближе судно приближалось к пункту своего назначения, тем теплее становилось. Эль знала, что Прим, куда она держала путь, был самой южной точкой Реонерии — небольшой приморский городок, куда многие отправлялись поправить здоровье и отдохнуть на пляже. Естественно, там должно было быть жарко.
Однако в пути свежий морской ветер приносил приятную прохладу. Стоило же подойти к пирсу, ветер пропал и сделалось душно, как в дальнем отделении оранжереи леди Викандер с особо теплолюбивыми растениями.
Признаться, к такой жаре Элинор оказалась откровенно не готова.
Обычная рубашка, простые брюки и высокие кожаные сапоги без дополнительного подклада — ей казалось, эта одежда вполне соответствует лету. Соответствовала — столичному.
Так что, стоило Эль с вещами выбраться на палубу, рубашка тут же начала неприятно липнуть к спине, а в сапогах начался настоящий пожар.
Эль с завистью покосилась на прошедшего мимо члена команды, который сбросил с плеч китель и остался в одной рубахе без рукавов, и с досадой потерла свое закрытое плотной тканью предплечье. Да уж, с гардеробом она точно не угадала…
Впрочем, переодеваться в любом случае было поздно. Поэтому, перекинув широкий ремень сумки через плечо, Элинор отошла в сторону, чтобы не мешать самым спешащим — в такой жаре толкаться в толпе совершенно не хотелось, — и замерла у борта, ожидая своей очереди.
Вздохнула полной грудью и чуть не закашлялась от непривычно горячего и одновременно влажного воздуха с отчетливым запахом несвежей рыбы и гнилых водорослей. Вот и пригодился длинный рукав — им хотя бы можно было зажать нос и сделать несколько мелких вдохов через ткань, привыкая.
Берег Прима пестрил разноцветными зонтиками торговых палаток, между которыми сновали люди преимущественно в шляпах и в светлой одежде. В толпе суетились торгаши и носильщики. До Эль донесся собачий лай и глухие удары.
Воображение немедленно нарисовало одноглазого пирата в яркой косынке поверх круглой лысой головы, который устроился под одним из цветных зонтов со своим уловом и, сверкая на покупателей золотым зубом, рубил головы рыбам прямо на прилавке…
Узкие деревянные сходни жалобно поскрипывали и прогибались под весом спускающихся. Темная вода между боком судна и пристанью выглядела по-настоящему зловеще из-за качающихся на ее поверхности обрывков водорослей и какого-то мелкого мусора. Поэтому ступала Эль особенно осторожно.
Правда, не очень-то преуспела: кто-то из спускающихся вслед за ней пассажиров то ли подвернул ногу, то ли не рассчитал дистанцию и врезал ей по спине чем-то тяжелым и твердым — должно быть, чемоданом.
