Мёртвый узел - страница 11

Алисия была внизу, сидела на широком белом диване, завернувшись в плед. Что-то печатала на ноутбуке.

– Доброе утро! – вскинула голову на звук шагов по лестнице. – Завтракать будешь? Там есть кое-что на столе.

От нее исходило большое обнимающее тепло, рыжие кудри светились на солнце, и сложно было поверить, что утро вроде этого, простое и тихое, наступит после такой длинной и страшной ночи. Я рассеянно кивнула ей и уставилась в указанном направлении. На столе стояла тарелка с парой бутербродов и фруктами.

Я долго пялилась на них сонными глазами, соображая, голодная ли.

– Поешь, – подбодрила Алисия, пересаживаясь ко мне за стол, заставляя поежиться, потому что в тот момент очень напомнила своего брата.

– Ты… приходила ко мне в спальню? – Я все-таки схватила бутерброд с тарелки, чтобы не делать это взаимодействие совсем уж неловким. Должно быть в нем хоть что-то простое и человеческое.

– Проверить, как ты. Надеюсь, не разбудила, – она смутилась от моего вопроса. Значит, все поняла. Некоторое время мы молча сидели друг напротив друга, слышно было только, как доходил поставленный к завтраку чайник. Потом Алисия снова набрала в грудь воздуха. – Какие планы на день?

Почему-то все ее попытки начать разговор казались какими-то вымученными и несчастными, прямо как у Элен.

– Какие у наложницы могут быть планы на день? – отозвалась я с унылым вздохом.

Она не хотела, но вопрос в целом прозвучал, как издевка, вызвал мимолетную усмешку, сделал все еще более неловким, чем было до.

– Знаешь, тебе необязательно все время торчать дома. – Она вдруг подалась вперед, и солнечный луч соскользнул ей на лоб от резкого движения, запутался в волосах. Я от неожиданности отпрянула, и стул подо мной скрипнул, чуть было не опрокинувшись. Поэтому смысл ее слов дошел до меня секундой позже, когда я с облегчением поняла, что все еще держу равновесие.

– Правда? В смысле… Я правда могу выйти куда-нибудь… по своим делам?

– Я думаю, жизнь в четырех стенах никому не пойдет на пользу, – мне ответили широкой улыбкой. – Но ты должна вернуться до темноты. И еще не забывай про браслет. Если вдруг попытаешься снять, разбить или окажешься, где не нужно, об этом сразу узнает Генрих.

Я слабо усмехнулась в кулак, от мысли, что Генрих в этой семье все равно что чудовище из фильма ужасов. Его имя произносят с трепетом. И он, конечно, далеко сейчас, но часть ланкмиллерской охраны в любом случае осталась в городе, так что стоит принять в расчет это предупреждение. Тихо поблагодарив за завтрак, я выскользнула из-за стола, решив воспользоваться возможностью сразу же, не откладывая, не ожидая, пока Алисия передумает.

Милый садик, зелень в котором словно вскипала, поднималась в воздух дымом, густым запахом начала лета, земли и пряных цветов. Укрытая плющом стена восточного флигеля, калитка. Я стояла минут пять кряду, оказавшись за ней, соображая, укладывая в голове тот факт, что я одна, что, пока солнце не утонуло в почерневшем море, я впервые за долгое время могу идти туда, куда бы мне хотелось. Не по чьему-то приказу.

Хотя, наверное, я слишком бурно радуюсь для того, кому и пойти-то некуда. Разве что только пробежаться разок до «Шоколада», проведать знакомых с кухни. Услышать звук собственного имени, оставленный в прошлой жизни.

Район, в котором жила Алисия, был совершенно незнаком мне, но, когда долго живешь в прибрежном городе, учишься ориентироваться по ветру. В это время года он почти всегда дует со стороны залива. Выйдешь к морю – быстро найдешь все остальное.