– Тут медведей отродясь не было, – хмурится Арина. – Тебе показалось. Все медведи сейчас на кухне готовятся жарить для нас шашлык.
– А ты чего звала?
– Так переодеваться. Давай, а то баня остынет.
Я быстро сбрасываю с себя одежду, заворачиваюсь в полотенце и банный халат. Сунув ноги в тапочки, выхожу из ванной, а на кровати сидит Арина и улыбается. На той самой, блин, кровати, на которой ее сын меня…
Ох жесть…
– Готова? – Арина встает с кровати.
– Чему ты улыбаешься? – прищуриваюсь.
– Да вот подумала, что мальчики нам пожарят шашлыки и пусть едут домой, – начинает смеяться подруга. – Спать-то тут больше негде. Мы с девочками займем спальни, а им где ложиться?
– Так спален-то три, – хмурюсь.
– Ну правильно. Я в одной, ты – во второй, девочки в третьей. А этих лбов некуда класть.
– В гостиной вроде большой диван.
– Такие медведи там не поместятся, – смеется Арина и покидает комнату. – Пойдем.
Мы забираем девчонок и идем на выход из дома. Я с облегчением обнаруживаю, что сын подруги наконец выглядит вполне себе прилично. На нем спортивные штаны и толстовка. Правда, в одежде он еще привлекательнее, и для меня это отвратительная новость. Потому что, кажется, я как-то нездорово подвисла на сыне подруги.
Я ожидала, что в бане станет прохладнее, но кто-то, видимо, подкинул дров, потому что здесь просто филиал ада.
– Надо будет сюда выбраться следующей зимой, – говорит Ариша, растягиваясь на полке. – Когда вокруг куча снега, можно напариться и выскочить прямо в сугроб. Мы с отцом Кира так постоянно делали, – улыбается подруга воспоминаниям. – Пока эта похотливая скотина не свинтила со своей секретаршей, – кривится.
Ага, то есть, у них это наследственное. Быть похотливой скотиной в смысле.
– Я так и не спросила, – обращаюсь к девчонкам. – Почему вы приехали раньше?
– А что, помешали твоему уединению с молодчиками? – хихикает Аля.
– С дуба рухнула? – толкает ее руку своей Арина. – Они же дети.
– Фигасе дети! – присвистывает Кира, сестра Али. – Ты видела эту груду мышц?
– Ты вообще-то о моем сыне говоришь, извращенка, – качает головой Арина.
– Так я не о нем, а о его друзьях. Сколько им? По тридцать?
– Ага, а рожала я в двенадцать. Они только институты закончили. Какие тридцать?
– Выглядят старше.
– Потому что огромные, как медведи, – говорит Арина, прикрывая глаза. – Переростки. Мы Кирчика в спорт потому и отдали, потому что рос, как на дрожжах.
– А чем они занимаются?
– Профессиональные боксеры. Дома не были три месяца. Соревнования и выступления. Теперь хоть пару месяцев отдохнут, а потом их ждет спортивный лагерь.
– Как в детстве, – опять хихикает Аля.
– Так я про ваш ранний приезд, – напоминаю. – Знала бы, что решите раньше, подождала бы вас.
– Незапланированно получилось, – говорит Кира. – Я должна была завтра до обеда работать, но удалось договориться с начальником. Правда, пришлось взять работу с собой. Но я сделаю ее утром за пару часов.
Мы с девчонками проводим в бане довольно много времени. Сначала паримся до седьмого пота, потом моемся, и наконец покидаем деревянный домик, когда кажется, что кожа скрипит, а мысли чисты, как слеза младенца.
Когда заходим в дом, тут уже вовсю кипит работа. Парни накрывают на стол, выставляя в центр большое блюдо с шампурами. Запахи стоят такие, что кружится голова.
Во время ужина Кир то и дело поглядывает на меня. Даже не так. Стреляет взглядами, заставляя мои бедра сжиматься, а черт знает откуда взявшихся бабочек в животе трепетать, щекоча меня изнутри. Я же изо всех сил игнорирую его.
