– Приветствую тебя, о Мудрый! – мать Крапивника склонила голову перед гостем. – Чем я могу служить тебе в этот день?
– Я хочу поговорить с твоим сыном.
– К сожалению, его нет, о Мудрый, – голос женщины звучал напряжённо. – Он не возвращался домой.
– Где я могу его найти?
– Я не знаю, о Мудрый. Мы искали его вчера до заката и сегодня утром, но так и не смогли отыскать, – она замолчала в ожидании. Хорошо, что женщина не могла различить лица за сиянием, исходившим от гостя и ослепляющим её. Дооку не пришлось скрывать выражение досады от собеседницы.
– Тогда я хочу поговорить с тобой. Где мы можем остаться наедине?
– Прошу в дом, о Мудрый, – она отступила и сделала приглашающий жест. Следуя её указаниям, Дооку проследовал внутрь дома. Маленькие комнаты были аккуратно убраны, вещи стояли на местах, на полу – ни соринки.
– Где муж и дочь? – спросил гость, выглядывая в окно. Огород, видимый из него, пустовал.
– Дочь пошла с девушками к своей богине, а муж отправился к Мару, спросить совета, о Мудрый.
Скверно, подумалось Дооку, но он оставил её фразу без комментария.
– Значит, нам никто не помешает. Когда ты в последний раз видела сына?
– В день смерти Зодчего, утром, о Мудрый.
– Три дня назад? – он обернулся и посмотрел на женщину. – А искать вы начали только вчера вечером?
– Да, о Мудрый. Мы привыкли, что Крапивник не появляется дома по несколько дней. Он частенько отправлялся в каменоломню или к руднику. Мог задерживаться на строительстве в Храме. Мы думали, он ушёл выполнять новое распоряжение Зодчего, не зная о великом горе. Засомневались, только когда он не явился к похоронам.
– Когда сын рассказал вам, что стал учеником бога Аки? – задал следующий вопрос Дооку, пристально глядя на собеседницу. Её состояние не менялось, лишь небольшой трепет от его присутствия.
– Он сказал нам, как только Зодчий принял его к себе, о Мудрый.
– Кому вы об этом рассказывали?
– Никому, – она покачала головой. – Иначе…
– Что? – быстро переспросил он. Женщина не решалась. Теперь её волнение было явным даже для простого глаза.
– Дело в том, что наш Крапивник… он – Зрячий, – последнее слово она скорее прошептала, чем произнесла. Дооку вздохнул. Он ожидал услышать более интересное признание и был немного разочарован. В который раз за такой короткий промежуток времени.
– Не знал об этом.
– Никто не знал. И прошу, о Мудрый, сохрани это в тайне.
– Почему вдруг ты меня об этом просишь?
– В посёлке не любят Зрячих, – с опаской произнесла женщина. Край фартука в её беспокойных пальцах уже совсем превратился в мятый комок. – Жрец Мара… он…
За стеной, на половине родственников хлопнула дверь, и женщина замолчала. Мгновение она колебалась, а потом быстро приблизилась к Дооку на расстояние полушага и на одном дыхании прошептала: "Мара говорит, Зрячие опасны. Я не хочу погубить сына". Он сделал шаг назад, увидев, как всю её охватила дрожь. Женщина опустилась на колени, тяжело глотая воздух. Несмотря на свою родословную, она оказалась одной из тех, кто очень плохо переносил божественное присутствие.
– Я понял тебя, – проговорил Дооку. – И больше не буду беспокоить. Оставайся и отдохни, не провожай. Благодарю за искренность.
После визита в дом Крапивника он отправился в каменоломню, но ничего нового там не обнаружил. Постоял возле места, где было найдено тело Аки. Затем посетил рудник. Пусто и безлюдно.
И вот теперь он сидел около Храма, обдумывая тот небольшой улов, который принесли предпринятые действия. Он не сомневался, что мать Крапивника пыталась сказать ему нечто более значимое, чем могла себе позволить. Иначе зачем было предпринимать такой неприятный для неё контакт ради короткой фразы.
